То поколение казалось Ксене удивительным. Оптимисты, жизнелюбы. Прошли войну. Отстояли свою землю. А тревога за страну обессмысливает, обесценивает страдания отдельной личности, обычного человека. Они растили детей. Верили в светлое будущее. В коммунизм, в мировую революцию. Только Богу там, увы, не нашлось места. Решили обойтись без Него.
Иногда отец мурлыкал себе под нос, Ксения слышала:
- Ты себе на носу заруби,
Нельзя продаваться за доллары,
Но можно - за рубли!
И еще:
- Вдруг сделалось светло.
Вдруг легче задышалося,
Вдруг радостней запелося,
Вдруг пуще захотелося
Работать во весь дух,
Работать по-хорошему,
По-русски, по-стахановски...
По-ленински, по-сталински
Без устали, с огнем...
Отец прошел Великую Отечественную от звонка до звонка. В разведке. Уцелел по счастливой случайности. Так выпало на долю.
Как-то Ксеня спросила его:
- А вы пленных немцев на допросах били, пытали? Или, правда, по-благородному обходились, несмотря на то, что фрицы наших истязали?
Отец усмехнулся.
- Отвечу тебе честно. Мы, русские, действительно не агрессивны по природе. Но, конечно, меры мы принимали, что лукавить... Вот что мы делали. Дадим пленному немцу хорошо поесть: от пуза хлеба и - селедочки соленой. Ешь сколько хочешь, немчура! А потом - вот тебе питьевая вода и запей соленую селедочку опять же, сколько хочешь! И тут мы его на допрос вызываем. До окончания которого в туалет выходить не положено. И будь спокойна: все немцы, как миленькие, благополучно раскалывались, проблем с показаниями не было. Но никакого битья, никаких пыток. Так что и по закону мы оказывались чисты.
У сестер была пластинка со сказкой про Буратино. К которой присобачили другой конец, чем в оригинале, где герои нашли свой театр. На той пластинке из Ксениного детства весь сюжет сказки сохранили, кроме концовки. Герои нашли якобы не театр, а дирижабль. И он понесет их в необыкновенную страну, где старики счастливы, как дети. Эта страна называется СССР.
Первая дочка родилась у Ледневых очень поздно, когда они, наверное, совсем отказались от всяких надежд иметь ребенка. То ли матери не рожалось, то ли отец сначала хотел добиться высокого положения и почестей... Правды Ксеня так никогда и не узнала.
Хотя мать была намного моложе отца, да и поженились они, когда он уже занимал видный пост.
В одиннадцатом классе Оля неожиданно пожаловалась Ксене:
- Знаешь, у меня есть своего рода фобия или комплекс, как уж лучше назвать... Когда звонит телефон, а трубку берет мама и слушает долго-долго, не говоря ни слова, у меня начинает проваливаться сердце. Потому что так бывало много раз. И каждый раз по телефону наша классная докладывала маме, что я учинила: нахватала двоек, поругалась с литераторшей или физичкой, прогуляла, опоздала на первые уроки... Вот и сохранились эти страхи - а вдруг опять на меня жалуются, и я снова что-то сделала не так...