– Здесь есть тот, что от его комнаты?
– Скорее всего, но какой именно, я не знаю.
– Тогда поехали к нему, проверим...
* * *
Мы остановились на углу дома номер тридцать восемь по улице Миклухо-Маклая. Подошли к седьмой квартире. Я приложила ухо к двери. За ней была тишина. Очевидно сосед Андрея, старик с подпольной кличкой Лампочка Ильича, уже спал. А может, смотрел в своей комнате телевизор. Я взяла из рук Николая связку.
– Полина, может, я сам?..
Я мотнула головой. Попробовала вставить один из ключей в замочную скважину. Ключ не подошел. Я начала пробовать все ключи подряд.
В это время мы услышали, как в двери напротив открывается замок. Я даже растерялась. Что делать? Если нас засекут возле чужой двери, да еще за таким неблаговидным занятием, как проникновение в чужую квартиру... Внутри у меня все похолодело.
Дверь заскрипела... Николай вдруг быстро схватил меня в объятия, закрыв своим могучим телом. Он впился в мои губы своими теплыми губами...
– Совсем обнаглели! – раздался рядом с нами ворчливый старушечий голос. – Прямо в подъезде целуются! Девки, девки-то какие бесстыжие пошли... Своих квартир вам, что ли, мало? Шли бы к себе домой, там бы и целовались...
Бабушка спускалась вниз по лестнице, продолжая «поливать» современную молодежь и нравы. Я высвободилась из объятий Николая. Он как-то неохотно отпустил меня, при этом мельком взглянул мне в лицо и тихо сказал:
– Извини, не успел придумать ничего лучше...
– Спасибо... Ты нас очень выручил.
Следующий ключ подошел к замку, я дважды повернула его и толкнула дверь.
В комнате Андрея все было перевернуто. На полу валялись вещи, дверцы шкафа были открыты, ящики выдвинуты. Все их содержимое, очевидно, и было разбросано по полу. Даже диван отодвинули, не поленились.
– Что за разгром? – удивился Николай.
– Похоже, что-то искали. И я даже догадываюсь, что.
– Перстень?
– Скорее всего. Поискали, не нашли, отправились к тебе.
– А у меня ничего не было перевернуто.
– Значит, знали, где именно надо искать.
Я нагнулась к креслу, нащупала пальцами свой «жучок», выдернула его из плотной ткани, зажала в руке. Здесь он больше не нужен.
– Что там? – спросил Николай.
– Ничего... Показалось... Ну что, уходим? Здесь все понятно.
– Убираться не будем?
– Зачем? Мы этого бардака не делали.
– А заявлять об этом? Я имею в виду милицию.
– Николай, если мы заявим, нас обязательно спросят: а что вы, дорогие граждане, делали в чужой квартире? Зачем вы туда, извините, приперлись и как туда попали? Никак, что-то там потеряли? Что ты будешь отвечать на эти вопросы?