— Понимаю. А теперь можно мне войти?
Брайан кивнул и, открыв ворота, пропустил Маркби на ферму.
Лайонел ждал его в гостиной, которую по старинке называл «залой». Старшего инспектора усадили напротив портрета покойного Черчилля. Оглядев обстановку, Маркби внутренне поежился. «Зала» была крайне неуютной, атмосфера излучала уныние. Мебель пыльная, окна давно немытые, воздух спертый. В углу притулился телевизор, перед которым стояло одно кресло. Маркби подумал: вряд ли Фелстоны часто бывают в этой комнате. Его пригласили в парадную комнату, потому что он явился с официальным визитом. Врача и приходского священника наверняка тоже принимали в «зале».
Неожиданные слова Лайонела вывели его из раздумий:
— Много лет назад знавал я вашего дядюшку, преподобного Маркби. Он служил в Уэстерфилдской церкви! Помню, у него была маленькая машина, «Остин-7», и он объезжал в ней прихожан.
— Да, я помню дядину машину, — кивнул Маркби. — Хотя тогда я был совсем маленький.
— Проповеди он хорошо читал. Пробирал до самого нутра.
— Да, наверное. Он меня пугал! — признался Маркби.
— Но они вам не повредили, верно? Внушили вам страх перед Страшным судом?
— Не знаю, — осторожно ответил Маркби, косясь на Брайана. Тот неуклюже устроился на подлокотнике старого дивана с протертой обивкой, из которой торчал конский волос.
— Старший инспектор приехал из-за трупа, что нашли в карьере! — громко пояснил он дяде.
Маркби разозлился. Ему хотелось ненароком навести Лайонела на нужную тему. Обычно это у него отлично получалось. Теперь же, вынужденный перейти прямо к делу, он спросил:
— Мистер Лайонел, вы не видели ничего необычного вблизи от карьера вчера или позавчера, до приезда полиции?
— Необычного? — Лайонел посмотрел на него своим ястребиным взглядом. — Наверное, орду дикарей, что прелюбодействовали на холме, вы необычной не считаете?
— Я имею в виду все необычное, кроме хиппи и, конечно, кроме археологов.
— Нет, не видел! А покойница — наверняка развратная женщина! — сухо ответил Лайонел.
Брайан поерзал на месте и бросил встревоженный взгляд сначала на дядю, затем на Маркби.
— Дядя, ну зачем вы так!
— Порядочная женщина не закончила бы жизнь на свалке. Стыд и срам!
— Ты же ничего не знаешь! — В тесной маленькой комнате голос Брайана прозвучал неожиданно громко. — И не начинай свои проповеди при старшем инспекторе!
— Ничего, мистер Фелстон, я как-нибудь сам разберусь. Пусть ваш дядя говорит что хочет, — отрывисто возразил Маркби.
— Ничего из того, что я скажу, дела не изменит, — торжественно заявил Лайонел. Маркби готов был поклясться, что в голосе старика послышалось злорадство. — Извращенное, неверующее поколение! Вот как это называется. Расплата за грехи — смерть! Она умерла, значит, наверняка грешница!