— Лидочка, — позвала слепая соседку, — иди отметь. Люди-то все хорошие, всех бы выбрала.
Лидочка поставила закорючку, нарочно не читая фамилий, и тут же ушла к себе.
Старушка развернулась, опять оперлась о стену и ушла за горизонт до следующих выборов.
В квартире на Рубинштейна долго не открывали. Потом показалась голова женщины.
— Вы насчет выборов? Вряд ли у вас получится. Галина в запое.
— А нам Галина не нужна. У нас заявка от Иванова Виктора Сергеевича.
— Ну-ну, попробуйте.
Виктор Сергеевич лежал на матрасе без постельного белья. Соседка успела сообщить, что Иванов парализован уже четыре года и с постели не встает. Он смотрел в потолок, закинув руки за голову. На вид ему было лет пятьдесят. Посреди комнаты, расставив ноги, сидела женщина. Иногда она икала, а икнув, бормотала: «Ой, мамочки». Пахло мочой. На полу валялись сморщенные маринованные помидоры, из-под трехстворчатого шкафа высовывалась пустая бутылка. На табуретке стояла сковородка с макаронами, сваренными еще до запоя.
— Товарищи, — Иванов повернул голову, — подайте палку. Вон, у окна.
Петр Васильевич, осторожно обойдя Галину, взял палку и протянул ее Виктору Сергеевичу. Тот приподнялся, прицелился и швырнул палку в супругу.
— Убью суку, — прошептал он, откидываясь на подушки.
Женщина поднялась на четвереньки, но пришедшие больше не обращали на нее внимания.
— Виктор Сергеевич, не волнуйтесь. Вы имеете право выбрать пять кандидатов из восемнадцати, а можете проголосовать против всех.
— Я за Долинского голосую, — предупредил Виктор Сергеевич.
Он был совершенно спокоен, как будто это не он только что хотел пришибить пьяную женщину. Протолкнув бюллетень в щель, он повернулся к урне спиной и натянул одеяло на голову.
Следующей была супружеская пара на седьмом этаже.
— Лифт уже второй год не работает, — с уважением сказала избирательница, открыв дверь. Ее муж добродушно закивал из кресла гостям, как только Петр Васильевич ввалился в их узкую комнату. Оба супруга — она круглая, он высохший — по очереди извинялись, что побеспокоили занятых людей.
— Вы уж не обижайтесь, что мы вас позвали. У мужа рак легкого, я тоже инвалид первой группы. Раз в неделю выйду за продуктами, потом полдня отдышаться не могу.
Комната была не больше десяти метров. Всюду — на шкафу, на подоконнике, под кроватью лежали продукты: подсолнечное масло, сахарный песок, греча-продел и греча-ядрица. Между окон — маргарин «Рама» и дрожжи. За окном, головой вниз, ногами вверх, курица. На кухне ничего оставить нельзя, а холодильник сломан.
— Витя, голосуй первый, — сказала жена.