Кейт принесла кофе.
— Ты помнишь, я тебе о ней рассказывала. Я была ее консультантом в старших классах школы. Господи, неужели это было двенадцать лет назад? Ее застали с мистером Хартом, преподавателем химии. — Кейт поставила перед Джеком кружку с кофе, на которой красовалась физиономия Карла. — Ее еще тогда выгнали. Я сказала ей, что она может пожить у тебя.
— Ты всегда щедро распоряжалась моим имуществом. — Одно из первых воспоминаний Джека было то, как сестра раздавала своим друзьям из детского сада его соски.
— Всего на неделю. На две максимум. У тебя места в избытке. Ты даже не заметишь, что она у тебя живет.
— Замечу, не сомневайся.
— Брось, Джек. Ты превращаешься в Квазимодо в этом доме. Тебе надо больше общаться.
— Мне нравится собственное пространство.
— Ну да, всем нам нравится собственное пространство. И ради Бога, не говори ей о своем пунктике. Ты ее испугаешь.
— О моем «пунктике»?
— О твоем целомудрии.
— Ах да, о моем пунктике.
— Кстати, ты как, продвинулся? В том, чтобы найти свою женщину?
— Нет. Я думаю приобрести аквариум с рыбками.
Кейт поставила свою кружку с кофе на стол и, выудив из вазочки что-то сильно напоминающее темно-зеленую наструганную кору, принялась жевать.
Джек поморщился:
— Что ты ешь?
— Морские водоросли.
— Зачем?
— Афродита родилась из пены морской.
Джек уставился на сестру непонимающим взглядом.
— Афродита, секс… Алло? Ты еще здесь?
— Ах да!
— И еще, конечно, есть сходство в составе человеческой крови, семени и морской воды. Отчасти научное, отчасти мифологическое подтверждение того, что все мы вышли из моря.
— Все. Мне пора, — оборвал сестру Джек.
— Я вышлю ей твой номер телефона по электронной почте, — крикнула ему вслед Кейт.
Джек остановился у двери.
— Что случилось с мистером Хартом?
— С мистером Хартом?
— Учителем химии. Они теперь вместе?
Кейт презрительно фыркнула:
— Нет. Кажется, он развелся и переехал в Атланту. А почему ты спрашиваешь?
— Грустно все это.
— Джек, говорю тебе как сестра, как человек, который тебя любит. Я думаю, тебе следует чаще бывать на людях.
Когда Джека бросила жена, это случилось как гром среди ясного неба. Однажды он вернулся домой и обнаружил, что жена вызвала грузовое такси и вывезла все, оставив Джеку лишь его длинный и неуклюжий, слишком громоздкий кофейный стол, их ортопедический матрас и его кота, которого она побрила и закрыла в микроволновке. «Ты оживляешь самое худшее во мне», — любила она повторять. Она любила говорить это после трудного дня, когда он массировал ее ступни и старался ее всячески поддержать, честно пытаясь вникнуть в ее проблемы и исполняя ее команды. Он пытался запомнить всех игроков, расставив их на поле по местам в соответствии со специализацией: менеджера компании «Сохраним родезийского ридж-бека», помощника менеджера, босса ее босса. Джек ходил с женой на ее корпоративы, после которых отвозил ее домой. На обратном пути она обычно сидела в машине, скрестив на груди руки, и говорила: «Ты был скучнее канцелярской скрепки». Она работала как заведенная, постоянно задерживалась допоздна, звонила заводчикам, рылась в Интернете, читала невразумительные инструкции, чтобы всегда быть на передовой. Он приносил ей чай и бутерброды с ветчиной и тихо прикрывал дверь, а затем ложился спать и мирно засыпал и просыпался только, когда она на цыпочках на рассвете заходила в спальню. Он раскрывал ей свои объятия, а она засыпала у него на груди — маленькое, худенькое дитя.