— Ну вот, этого только не хватало, — прошептал Майк. — Это гость мистера Райли, какая-то важная персона. Держись от него подальше! — Он пожелал Клеон удачи и заспешил по своим делам.
Глаза, пристально смотревшие на девушку с расстояния около семи футов, были карими, насмешливыми и лениво-удивленными. Затем, словно близнецы-исследователи в поисках неоткрытой земли, они прошлись по Клеон с головы до ног, останавливаясь по пути то тут, то там как бы для того, чтобы освежиться и отдохнуть. Они начали с растрепанных ветром каштановых волос, перешли на немигающие глаза газели, на упрямую ямочку на подбородке; они смотрели на ее розовую, открывающую шею блузку, туго облегающие голубые брюки; на некоторое время задержались на уровне пола, остановившись вначале на обутой ноге, затем на босой.
Все это длилось несколько секунд, но для Клеон, задержавшей дыхание и стоящей на одной ноге, поджимая и выпрямляя обнаженные пальцы другой, они показались часами. Он действовал медленно и расчетливо, начисто лишив Клеон чувства собственного достоинства; она неуверенно пошла в его сторону, протягивая руку в умоляющем жесте. Если Клеон рассчитывала, что он сразу же вернет ее вещь, то ей пришлось разочароваться — когда она наконец очутилась прямо перед ним, он спрятал босоножку за спину. Придется извиниться, тогда, быть может, он сжалится над ней и вернет обувь.
Она, запинаясь, извинилась и с мольбой в глазах, способной разжалобить древнюю статую, попросила вернуть босоножку. Однако он явно был сделан из чего-то значительно более твердого, чем камень, потому что даже не шевельнулся. Он по-прежнему стоял, прислонившись к дверному косяку, и, похоже, наслаждался униженным видом Клеон. Наконец он заговорил:
— До того, как я верну это — если вообще верну, — мне хотелось бы получить удовольствие, узнав ваше имя.
С некоторым волнением Клеон заглянула в кабинет мистера Райли. Там было пусто.
— Его там нет, — сообщил ее мучитель. — Его куда-то позвали.
Она снова попросила вернуть босоножку. Ее озабоченность возрастала. Не то чтобы она боялась мистера Райли, он был терпимым человеком и обычно проявлял понимание, но его терпимость могла достичь своего предела, если бы он обнаружил свою сотрудницу стоящей на одной ноге и умоляющей посетителя — очень важного посетителя — вернуть ей босоножку, которой она, хоть и не нарочно, запустила в него.
— Ваше имя?.. — спросил он снова, тон был нарочито вежливым. Если только ее имя может пробудить в нем жалость, что ж, она назовет его.
— Клеон Эстон. — Ее гнев нарастал. Она протянула руку за своей вещью.