— Знаем, слышали, — усмехнулся Валерий, — а сегодня даже и видели…
— Не гоношись. На войне всякое бывает. И два снаряда в ту же воронку попадают, и даже три, как сегодня. Война к научным теориям отношения не имеет. Сто раз имел возможность убедиться.
— Я тоже, — согласился Уваров. — Одна Берендеевка чего стоит! Учёным там точно делать нечего…
— Смотря каким учёным, — возразил генерал, которому три глотка виски помогли лучше, чем штатные противошоковые средства. — Маштакова взять, и дружков неразлучных, Ляхова с Бубновым. Так давай «за баб» лучше. Кто такие, откуда взялись, почему вводил в операцию, меня не предупредив?
— Вы лучше предыдущую фразу закончите, Игорь Викторович, раз начали. Глядишь, половина вопросов отпадёт автоматически…
Ох, не в том сейчас состоянии и положении был Чекменёв, чтобы поставить по стойке «смирно» зарвавшегося мальчишку, за год проскочившего от поручика до подполковника и чересчур о себе возомнившего. А стоило бы. Но, как сказано, не то состояние и не тот момент. И он ведь снова прав, как это ни поперёк горла.
— Да, я закончу. С нашей стороны все концы сходятся в губернское жандармское управление. Начальник там новый, недавно нами поставленный, в его адрес подозрений никаких…
— Если только его не перекупили сразу по прибытии. Бывали случаи.
— Я сказал — исключено! — жёстко повторил Чекменёв, ибо генерал-майор Закатов был утверждён в должности после полной проверки на верископе и предателем, тем более — по финансовым мотивам, не мог быть в принципе. Но Уварову знать это ни к чему. Несмотря на то, что сам он такой же «питомец» программы.
— А вот его заместители, начальники охранных отделений — те да. И куплены могут быть, и «за идею» против нас работать. Уцелеем — каждого, кто хоть какое понятие о нашем деле имел, наизнанку вывернем. Давай про девочек.
— Долго будет. Предлагаю всё же продолжить движение. Не может быть, чтобы и эта явка была провалена. Ну не может, и всё. Чем хотите поручусь…
— Тогда пошли. — Генералу сейчас больше всего хотелось оказаться в надёжной квартире, заняться своей раной всерьёз, а потом просто полежать. Здесь ему долго изображать крепость тела и духа не удастся. Зацепило его сильнее, чем поначалу показалось. И контузия точно есть: тошнит, и звон в ушах не проходит.
Через несколько десятков шагов они очутились в довольно обширном зале, своеобразном коммуникационном узле, в котором сходилось до десятка штреков, и высоких, двухметровых, и таких, что идти по ним можно, только согнувшись в три погибели. Здесь в своё время обнаружился мощный пласт известняка, и его начали пилить во всех направлениях. Потому что всего в полусотне метров по горизонтали и на двадцать — по вертикали начиналось строительство целой улицы многоэтажных домов. Выгода от столь близкого расположения объектов и источника стройматериала была очевидна, совсем не то, что возить камень на телегах за несколько вёрст. Вот и потрудились во второй половине позапрошлого века камнерезы под самым центром города, как жуки-древоточцы в корабельной обшивке.