Глава пятая. НЕДОБРОЕ СЛОВО
Дети смотрели друг на друга поверх приземистой колонны, на которой до сих пор подрагивал замолкший колокол. Вдруг в дальнем, совсем неразрушенном углу комнаты раздался какой-то негромкий звук. Они обернулись на него с быстротой молнии и увидели, что одна из облаченных в пышные одежды фигур, та самая последняя в ряду женщина, которая показалась Дигори такой красавицей, подымается с кресла во весь свой гигантский рост. И по короне, и по облачению, и по сиянию глаз, и по изгибу рта она, несомненно, была могучей королевой. Комнату она осмотрела, и детей увидела, и, конечно, заметила, что кусок стены и потолка обвалился, только на лице ее не показалось и следа удивления.
– Кто пробудил меня? Кто разрушил чары? - она выступила вперед быстрыми, длинными шагами.
– Кажется, это я, - сказал Дигори.
– Ты! - Королева положила на плечо мальчика свою руку - белоснежную, прекрасную руку, которая, однако, была сильной, как клещи. - Ты? Но ты же дитя, обыкновенный мальчишка! В твоих жилах, я сразу увидела, нет ни королевской, ни даже благородной крови. Как ты осмелился проникнуть в этот дом?
– Мы из другого мира сюда попали. Волшебным способом, - Полли решила, что королеве пора заметить и ее.
– Это правда? - спросила королева у Дигори, по-прежнему не обращая никакого внимания на девочку.
– Правда, - отвечал он.
Свободной рукой королева схватила его за подбородок и задрала лицо мальчика, чтобы к нему присмотреться. Дигори, сколько ни силился, так и не сумел выдержать ее взгляда. Что-то в ней было такое, слишком могучее. Королева отпустила его не раньше, чем через минуту с лишним.
– Ты не волшебник, - сказала она, - на твоем лице нет знака чародеев. Ты, верно, слуга волшебника. Тебя принесло сюда чужое волшебство.
– Мой дядя Эндрью волшебник, - сказал Дигори.
И тут где-то совсем рядом с комнатой зашуршало, заскрипело, затрещало, раздался грохот падающих камней, и пол закачался.
– Здесь смертельно опасно, - сказала королева. - Весь дворец скоро рухнет, и мы погибнем под развалинами. - Она говорила так спокойно, словно речь шла о времени суток или о погоде. - Вперед, - добавила она, протягивая руки обоим детям. Полли, между прочим, королева была совсем не по душе, и руки ей она давать не собиралась. Но та, несмотря на все спокойствие, двигалась с быстротой мысли. Не успела Полли опомниться, как ее левую руку уже сжимала другая рука, куда крупнее и сильнее, чем ее собственная.
«Жуткая женщина, - думала Полли, - не ровен час, еще сломает мне руку. С нее станется. И руку-то она сграбастала левую, так что желтого колечка я достать не смогу. Можно правой попробовать дотянуться до левого кармана… нет, не получится, она меня спросит, что это я делаю. Ей ни в коем случае нельзя про колечки говорить. Ой, лишь бы Дигори не выболтал. Хорошо бы ему шепнуть пару слов…»