— Что же это такое? Да ведь это немецкий штаб!
— А в нем типичные представители третьего рейха! — добавил солдат, остановившийся около него.
Пулеметчик Загора только сейчас заметил расслабленную фигуру взводного в кресле и опять воскликнул:
— Посмотрите сюда, господин взводный Чутурило спит! Отложил оружие человек и подремывает! В компании врагов!
— Как я страдаю! — едва слышно пробормотал Чутурило, слегка приоткрыв глаза. — Мучаюсь, одним словом!
— Что, и на этот раз ничего не получилось?
— Не везет мне. Просто несчастье какое-то!
Пулеметчик подозрительно посмотрел на него и повернулся к своим:
— Вам не кажется, что он просто воображает? Взял в плен этих выродков, а теперь ломает комедию... Слушай, — сказал он взводному, — я не хочу сейчас разбираться в твоих балаганных шутках, но ты мне ответь на один вопрос: как ты сумел ворваться сюда и разоружить этих бандитов? Как ты снял с них сапоги?
— Никого я не разоружал, — ответил взводный, — а еще меньше занимался сапогами.
— Не хочешь ли ты сказать, что гитлеровцы добровольно отдали свое оружие и сняли сапоги?
— Именно так, — процедил взводный. — Или мне так показалось.
— Показалось?!
— Да, братец, может, и показалось. Ты думаешь, я сейчас верю, что ты стоишь передо мной и что все это на самом деле происходит? Это мираж, вот что это такое. Только... я что-то спать хочу.
И после этих слов Чутурило вдруг замолчал, голова его склонилась на грудь, руки соскользнули с подлокотников кресла, а лицо залила странная бледность.
Пулеметчика передернуло от страха.
— Ну, это уж слишком! — воскликнул он и повернулся к своим: — Давайте гоните этих офицеров в штаб и скажите, чтобы сюда пришли с носилками! Его давно надо было отправить в госпиталь, а мы тут рассуждаем! Скажите, что ему срочно нужна медицинская помощь: он без сознания!
Солдаты заторопились выполнять приказ, а Загора, полный мрачного предчувствия, упал в соседнее кресло и растерянно уставился на взводного. Сейчас все происходящее ему было еще менее понятно, чем раньше.
В тот же день взводного Чутурило поместили в бригадный медпункт. Вокруг него засуетились медсестры, стараясь поудобнее уложить его на койку. Он не приходил в себя, тяжело дышал и время от времени размахивал руками. Только под вечер он успокоился. Но это длилось недолго. Чутурило открыл вдруг глаза, огляделся, вскочил и зарычал:
— Что это, черт возьми? Где это я нахожусь? Что вы со мной делаете?
Медсестры поспешили объяснить ему, что он болен, что сейчас он должен лежать, но он набросился на них с бранью и криками:
— Я болен? Кто это сказал? Кто продолжает играть на моих нервах?