Через два дня в Рудо должно было начаться формирование Первой пролетарской народно-освободительной ударной бригады. С окрестных холмов спускались все новые и новые отряды партизан, прибывавшие со всех концов оккупированной фашистами Югославии. Одних тут же размещали по домам, другие сразу уходили на фронт, чтобы защищать город, в котором уже были созданы Народно-освободительный комитет и Комитет КПЮ, третьи помогали в швейных и обувных мастерских, в пекарнях, работавших на пределе.
Один из отрядов, шедших в Рудо, вел Воя Васич, учитель из Нижней Трнавы, что под Прокупле, — крепкий, статный усатый парень с ручным пулеметом на плече, в белой меховой шапке и длиннополой офицерской шинели. Когда люди взбирались по склонам Виярца и Сирова-Горы, он шел первым и, с трудом продвигаясь под тяжестью пулемета и ранца, прокладывал тропу в мокром снегу. Следом за ним шли остальные. Он их подбадривал, повторяя, что идти осталось немного, что Рудо уже совсем близко. Увидев наконец город, Васич что-то не очень внятно запел от радости и вдруг провалился в сугроб. Поднявшись, он обернулся к идущим и воскликнул:
— Рудо, товарищи!.. Это Рудо!
Из середины колонны вышел Гавро Гаврич, двадцатилетний студент из Земуна. Он остановился, удивленный, как будто увидел не ветхие одноэтажные домишки, а огромные строения, широкие улицы и площади. На его худом загорелом лице со множеством мелких веснушек появилось выражение тревоги и озабоченности. Он не сводил взгляда с городка и не двигался, словно у него не было сил идти дальше. С губ его, казалось, готовы были сорваться слова сожаления. Зачем он, оставив свои родные места, пришел сюда? На нем были гимназическая фуражка с красной пятиконечной звездой и короткий черный полушубок. За ремень с патронташем были заткнуты вальтер и несколько ручных гранат. Одна штанина у него была разорвана и болталась над солдатским башмаком, а другая засунута под белый шерстяной носок, подтянутый почти до колена. Был он высок ростом и худощав. А мятая, изорванная одежда говорила о том, что внешний вид его мало заботит.
Гаврич сошел с тропы и остановился, не вынимая рук из карманов полушубка. Он устремил взгляд туда, где вдали чернели в садах ряды сливовых деревьев. К северо-востоку от садов виднелось с полсотни домов, над крышами которых вился дымок.
— Что с ним? Может, он сомневается, что в городе наши? — спросил Шиля.
— Пошли, Гаврош! Пошли скорей! — крикнул Воя, увидев, что следовавшая за Гавричем часть колонны тоже остановилась.
— Зачем спешить, ведь мы уже почти пришли, — возразил Шиля.