Гаврош переглянулся с Шилей и недоуменно пожал плечами.
— Благодари судьбу, что вы с Хайкой сейчас далеко друг от друга! — похлопав Гавроша по плечу, сказал Шиля.
Из школы опять начали стрелять, на этот раз сильнее и слаженнее. Горняцкая рота пошла в атаку.
— Отомстим за дядю Мичо и Драгослава! — ожесточенно проговорил Гаврош и открыл из винтовки огонь по окнам школы. — Первого, кого возьмем в плен, нет, первых двоих...
Лека поставил на землю свой пулемет и приготовился к стрельбе.
— Отставить огонь! — бросила Рита, проходя мимо них.
К ним в канаву, красный от бега, задыхающийся, скатился пулеметчик Шкрбо. Переводя взгляд с одного на другого, он спросил:
— Кто у вас командир?
— Она! И он! — указал на Риту и Вою Гаврош.
— Комиссар роты и заместитель командира, — уточнил Лека.
— Мы получили приказ атаковать школу. Один ваш взвод должен поддержать нас, — сказал Шкрбо.
— Хорошо, мы выделим вам взвод, — ответила Рита.
Шкрбо хмуро посмотрел на нее:
— А зачем вы пустили Ратинацев?
— Они выбежали, нарушив приказ, — сказал Лека.
Гаврош тоже хотел что-то добавить, но в эту секунду послышалась отрывистая команда, застучали пулеметы и раздались взрывы гранат.
— Я пошел, — сказал Шкрбо. — Это поднялись наши горняки.
— Мы должны отомстить за Ратинацев! — сказал Шиля.
Рита приказала 2-му взводу идти за Шкрбо.
— Я надеялся, что эта честь выпадет нам! — разочарованно проговорил Гаврош, взглянув на нее.
Бой длился недолго. Мома Дугалич обошел со своим взводом школу с тыла и ударил по ней там, где никто не ожидал. Это заставило итальянцев сдаться. Грохот стрельбы наконец стих.
Враг потерял двадцать семь человек убитыми, сто двадцать были захвачены в плен. Два офицера с группой солдат пытались пробиться к лесу, но им не дали уйти.
Когда все стихло, Гаврош, оставив товарищей, направился к поляне, где лежали на снегу отец и сын Ратинацы. Он уже подходил к тому месту, как вдруг наткнулся на двух безоружных итальянцев. Их черные на фоне снега фигуры были отличной мишенью.
— Руки вверх! — спокойно приказал Гаврош и подумал: «Вот она, идеальная возможность отомстить за Драгослава и дядю Мичо».
Итальянцы послушно подняли руки и что-то испуганно залопотали. Гаврош заметил, что у одного из них то ли от страха, то ли от холода дрожит челюсть. Они упали на колени и с поднятыми руками поползли к нему.
— Видите, что вы сделали? — Гаврош показал стволом винтовки на тела погибших Ратинацев.
Итальянцы умоляюще сложили руки.
— Обоих — отца и сына!.. Понимаете вы это?!
Один из них торопливо полез во внутренний карман и вытащил из конверта фотографии, на которых весело улыбались два толстощеких карапуза в матросских костюмчиках. На одной из фотографий вместе с детьми была мать.