— Что тебе нужно от нас? — кричит она.
— Хочу убить твоего Гавроша!
— Ах ты сволочь фашистская!..
Вдруг черный эсэсовец исчезает, а вместо него перед Гаврошем и Хайкой возникает Рита.
— Гаврош, стань по стойке «смирно», когда разговариваешь со своим комиссаром роты! — говорит она.
Он щелкает каблуками и вытягивается, изумленно глядя на Риту.
— И ты, красавица!
Хайка растерянно смотрит то на Гавроша, то на Риту.
— Пора тебе образумиться, — продолжает Рита, обращаясь к Гаврошу.
— А в чем дело, товарищ комиссар?
— Эта девушка не для тебя! Она не революционерка. Смотри, как бы с тобой не случилось то же, что и с Воей... Судя по всему, помощник комиссара батальона узнал о каком-то его неприглядном поступке, совершенном еще в студенческие годы, и воспользовался этим предлогом, чтобы подчеркнуть лишний раз, что партия требует от своих членов кристальной моральной чистоты.
— Я тебя не понимаю, — качает головой Гаврош.
— Ты еще мальчишка, вот и не понимаешь... Но когда начнут копаться в твоей биографии, когда вытащат на свет то, что ты и сам давно забыл, тогда поймешь... И потому...
— Что — потому?
— И потому Хайка — не для тебя! — отвечает Рита. — Она тебя окрутила, и если ты вовремя не опомнишься, то вся жизнь у тебя пойдет наперекосяк. Она ведь тебя не любит...
— Ну это уж слишком! — кричит Хайка.
— Не шуми, красавица! Когда-нибудь, когда перестанут рваться бомбы, когда люди прекратят убивать друг друга и иностранцы будут приезжать к нам только в качестве туристов, ты тоже полюбишь, полюбишь так же сильно, как я люблю сейчас...
— Не слушай ее, Гаврош! — снова кричит Хайка.
— Да, да, ты ошибся в ней! Конечно, она смазлива и ластиться умеет, как кошка, но все это обман, ложь! В душе у нее пустота, пустота, пустота!..
У Гавроша голова идет кругом. Он хватает Хайку за руку а бросается бежать, не разбирая дороги, туда, где между черными громадами домов виднеется небо, усыпанное множеством звезд. А вслед ему несется: «Пустота, пустота, пустота!..» Мелькают дома, улицы, и вдруг все исчезает, проваливается в черную бездонную пропасть. И сам Гаврош с головокружительной скоростью падает в эту пропасть...
Хайка проснулась, поднялась и подошла к Гаврошу. Поправив на нем одеяло, присела возле него. «Отважный партизан Гавро Гаврич! — улыбнувшись, прошептала она и тихонько погладила его по волосам. — Мой любимый, единственный, самый лучший!» Его худое мальчишеское лицо, с незнакомыми суровыми складками возле уголков рта, освещенное неровным, дрожащим светом догорающих в печи поленьев, казалось ей в эту минуту необыкновенно красивым. Гаврош был именно таким, каким она в своих девичьих мечтах представляла себе будущего избранника. Еще там, на берегу Дуная, во время их первого свидания, в день, который казался ей теперь таким далеким, она почувствовала, что это он, тот единственный дорогой человек, которого она ждала...