Вид у Паука был такой, будто в душе у него бушевала буря. Или будто он вот-вот расплачется. Откуда было знать Толстому Чарли? В лице, в осанке Паука отражалось столько эмоций, что люди пристыженно отводили глаза.
— Я туда съездил. — Слова прозвучали тускло. — Повидался с миссис Хигглер. Она отвела меня на могилу. Мой отец умер, а я не знал…
— Он был и моим отцом, Паук.
Как же он мог забыть про Паука, как мог отмахнуться от него, словно от сна?!
— Верно.
Предвечернее небо расчертили скворцы, одни кружили, другие летали зигзагами между крыш.
Паук вдруг рывком расправил плечи, словно бы принял какое-то решение.
— Ты прав, так прав, — сказал он. — Мы совершим это вместе.
— Вот именно, — согласился Толстый Чарли, а потом спросил: — Что совершим?
Но Паук уже подозвал такси.
— Мы — мужчины в большой беде, — возвестил Паук всему миру. — Нашего отца больше нет с нами. Сердца тяжелы у нас в груди. Горе опустилось на нас страшным бременем. — Тьма — наша участь, а неудача — единственный спутник.
— Ладно, ладно, джентльмены, — весело отозвался таксист. — Куда вас везти?
— Туда, где можно найти три лекарства от горя, — велел Паук.
— Может, купим курицу в карри? — предложил Толстый Чарли.
— Есть три и только три вещи, способные усмирить боль, какую испытываешь при мысли о смерти, — сказал Паук. — Это вино, женщины и песни.
— Курица в карри тоже неплохо, — заметил Толстый Чарли, но никто его не слушал.
— В каком-то особом порядке? — поинтересовался таксист.
— Сначала вино, — объявил Паук. — Озера, и реки, и безбрежные океаны вина.
— Поехали.
Такси тронулось с места.
— V меня на душе кошки скребут, — любезно внес свою лепту Толстый Чарли.
Паук кивнул.
— Скверно на душе. Да. Нам обоим скверно. Сегодня мы поделимся друг с другом бедой и прогоним ее. Мы будем горевать. Мы до осадка изопьем смертности. Разделенная боль, брат мой, не увеличивается вдвое, но уменьшается вполовину. Не разломить колчан стрел, но одну…
— И не спрашивай, по ком звонит колокол, — произнес нараспев таксист. — Он звонит по тебе.
— Ух ты! — вырвалось у Паука. — Крутой у тебя коан!
— Спасибо, — скромно ответил водитель.
— Верно, все мы смертны. А вы, похоже, философ. Меня зовут Паук. А это мой брат, Толстый Чарли.
— Чарльз, — сказал Толстый Чарли.
— Стив. Стив Берридж.
— Мистер Берридж, — сказал Паук, — не хотелось бы вам стать нашим личным водителем на сегодняшний вечер?
На это Стив Берридж объяснил, что у него как раз заканчивается смена и что он погонит такси на стоянку, а после его ждет обед с миссис Берридж и множеством маленьких Берриджей.