* * *
К вечеру привозят "авиатик" – отдельно фюзеляж и крылья. После осмотра Синельников заключает: радиатор можно запаять, мотор ремонтировать только на заводе. Сергей расстроен – он положил глаз на "немца". Перекрасить, нарисовать русские "кокарды" – и воюй! Синельников снимает с "авиатика" крепление для пулемета и переносит на "вуазене". Пробую: теперь и мы с артиллерией! Не турель, конечно, но сгодится. Пулемет движется вперед-назад по стальным рельсам, фиксируется неплохо. Сектор обстрела маловат, но к этому не привыкать. Марка пулемета выбита на корпусе – "Bergmann". Стреляет неплохо – проверил.
Утром снова перехват. В этот раз немцы осторожнее: при виде "вуазена" драпают, догнать не получается. Пускаю вслед длинную очередь – больше для испуга. Все, налеты как ножом обрезало. Сидим на аэродроме, перетираем сплетни.
Наш пруссак наделал в Белостоке переполоху. Сбитый самолет не такая уж новость, но чтоб посадили, взяли в плен… Хорунжий Дьяков пытался заикнуться о своих молодцах, дескать, залпами сбили, но Егоров предъявил показания немца. Барон на допросе подтвердил: сбили летчики. Почетнее сдаться в плен офицерам, чем каким-то казакам. Хорунжий посрамлен, героев призывают к раздаче слонов – за аэростат и "авиатик" сразу. Мне вручают Анну и Станислава, Сергей получает Станислава и Георгиевское оружие. Награждают в крепости, перед строем. Присутствуют штабные из армии и вездесущие репортеры. Речи, поздравления, фотографирование. Сергея распирает так, что смотреть смешно. Он теперь потомственный дворянин: Георгиевское оружие – один из знаков ордена Святого Георгия, по статусу положено.
– Павел! – восклицает Сергей наедине. – Мне тебя Бог послал! Трех недель не прошло – и две награды!
Кому счастье, а кому горе. Турлак смотрит волком. Его "фарман" вернулся ни с чем, немцы от них просто удрали. Это Сергей попер в лоб, заставил барона отвернуть, а Турлак поосторожничал, теперь переживает. Подпоручик в отряде с первых дней, Рапота – недавно. Мало того, что Сергей моложе и старше по чину, так и наградами обошел. Обидно! В суете почти не вспоминают военлетов, погибших в "моране". Их тоже наградили, посмертно. По такому случаю здесь пишут: "Кровью запечатлели подвиг свой…"
Это я читаю в газетах. Здесь же очерк об орлах-военлетах. С черно-белого фото на газетном листе смотрит удивленное лицо прапорщика Красовского и веселое – Рапоты. У прапорщика густая щеточка усов, у поручика едва пробиваются. Усы здесь носят все, а старшие офицеры – и бороды. Из нас усиленно лепят героев. Когда дела плохи, герои востребованы. Подвиги помогают забыть о грустном. Ничего, что отступаем по всему фронту, зато немца в плен взяли. Важный немец, у-у-у, какой важный! Сколько русских офицеров в германском плену, не вспоминают.