Дал прибыль и гончар. Вначале его изделия шли в трактир на постоялом дворе, тем более что постояльцы посуду глиняную колотили непрерывно. Потом излишки Андрей стал возить на торг. У одного из смердов талант открылся — горшки расписывать. Я не возражал — расписная посуда на торгу уходила влёт.
Медленно, но деньги потекли в мой кошель.
Я был доволен и горд собой. Взял деревню-развалюху и за год довёл её до ума. Люди ходили в опрятной одежде, а не в рванье, были сыты, на улице звучал детский смех. К вновь прибывшим холопам перебрались их семьи, население деревни увеличилось изрядно, и я снова стал подумывать — не поставить ли мне церковь, пусть и небольшую.
И решил я, пока осень не наступила, съездить в Нижний, навестить друга, купца Ивана Крякутного. Чай, домина там у меня остался, за прошедшее время Иван по-всякому продать его должен был. С другом винца попьём, деньги получу — на новую церковь хватит.
Я посоветовался с Еленой — она побаивалась, но мне удалось убедить её, что гроза миновала и князь меня более не ищет.
— Недолго задержусь — туда и обратно, заводных коней с собой возьму, да Федьку-занозу. Через месяц и вернусь.
Мы с Фёдором за день собрались, я расцеловал жену и Василия, и мы в начале августа, после яблочного Спаса, выехали.
Погода благоприятствовала: было сухо, дороги утоптаны, ехать тепло — благодать. Скромные пожитки — на заводных конях, в перемётных сумах, еду не брали, ночевали и ели на постоялых дворах.
Мы добрались до Москвы, где я решил зайти в Разрядный приказ за жалованьем. К моей радости, имя моё в разрядных книгах было, и я получил деньги за два боевых похода. Жалованье боярам причиталось только за службу государю в походах, на заставах, равно за ранения и увечья.
Вышел я из приказа повеселевший, пояс приятно оттягивал полный серебра кошель. И надо же было случиться — нос к носу столкнулся с князем Овчиной-Телепнёвым.
— Ба, кого видят мои глаза! Никак — знакомец старый? А то я всё гадаю — причудилось мне лицо знакомое? Не ты ли лицо прятал, когда на Смоленск государь походом ходил?
— Здравствуй, князь. Не обознался ты — я то был.
— Чего же не подошёл?
— Зол ты отчего-то на меня, княже.
— Было, было, да быльём поросло. Ты чего здесь?
— Жалованье получал.
Князь отошёл на два шага, внимательно меня оглядел, придвинулся.
— Одёжа на тебе боярская. Объяснись.
— Я ведь сиротой себя считал, если ты ещё помнишь, князь.
— А то как же.
— Отец мой нашёлся на Вологодчине, и документы о боярстве моём есть.
— Гляди-ка! — удивился князь. — Мне теперь с тобой не зазорно за одним столом мёд-пиво пить. Зайдёшь?