Кент взглянул на Гросвенфа и раздраженно проговорил:
— Кто нам скажет, как он это сделал? Мы не можем проникнуть сквозь эти стены даже с нашими атомными дезинтеграторами, значит, это конец. Он сделает с кораблем все, что захочет его хвост.
Мортон задумчиво кивнул.
— Мы должны выработать какой-то план — для этого мы тут и собрались… Селенски! — позвал он.
Селенски ловко развернулся в кресле лицом к главному рубильнику и осторожно поставил уровень в нужное положение. Корабль сотряс толчок, послышался гудящий звук, после чего в течение нескольких секунд ощущалось дрожание пола. Потом корабль замер, машины успокоились, гудение перешло в слабую вибрацию.
— Я хочу попросить специалистов дать свои предложения о средствах борьбы с так называемым котом, — произнес Мортон. — Нам необходим обмен мнениями среди ученых, работающих в разных областях науки, но какими бы интересными ни были теоретические подходы, нам нужен в первую очередь практический подход.
Именно это, уныло подумал Гросвенф, в достаточной степени имеется в распоряжении Эллиота Гросвенфа, некзиалиста. Мортону было необходимо взаимодействие многих наук, для этого и существует некзиалист. И тем не менее он понимал, что не входит в число экспертов, чьим практическим советом заинтересуется Мортон. Его догадка подтвердилась.
Через два часа директор расстроенно произнес:
— Полагаю, нам лучше прерваться на полчаса, поесть и отдохнуть. Мы приближаемся к решающему моменту и должны экономить силы.
Гросвенф направился в свой отдел. Ему не хотелось ни спать, ни есть. В тридцать один год он мог обойтись целый день без еды и отдыха. Он подумал, что у него есть те самые полчаса, в которые он сможет разрешить эту проблему — как поступить с чудовищем, захватившим корабль. Беда заключалась в том, что согласованность ученых была неполной. Часть специалистов объединила свои знания на весьма поверхностном уровне. Каждый кратко обрисовал свою идею людям, которые не были обучены тому, чтобы ухватывать за каждым соображением богатство ассоциаций. Поэтому план нападения был лишен единого замысла.
Это заставило Гросвенфа с тревогой думать о том, что именно он, самый молодой из них, является, возможно, единственным на борту, кто способен разглядеть слабости плана. Впервые за шесть месяцев пребывания на корабле он внезапно ощутил, какую огромную ответственность возложило на него «Некзиалистское общество». Прежние методы обучения устарели, это вовсе не было пустыми словами. Гросвенф не нес личной ответственности за полученное им образование. Он не был автором ни одной из его систем. Но как выпускник общества, как лицо, посланное на «Космическую Гончую» со специальной целью, он не имел иной альтернативы, как принять твердое решение, а потом использовать любую возможность, чтобы убедить в его правильности ответственных лиц.