Олег понял: насосы подают к двигателям топливо. Теперь достаточно одной искорки — и они вмиг оторвутся от Земли. Но ракета стоит недвижная, немая.
И вот блеснул красный огонек. Олег от неожиданности даже закрыл глаза. Только бы не забыть — сжать зубы…
Вдруг рядом слышится спокойный голос:
— Что с тобой, Олег? Ты на себя не похож…
— Огонек красный, — отвечает мальчик и кивает в сторону головой. — Мы уже летим?
— Да нет, — успокаивает отец. — Загорелась красная лампочка. Это знак для штурмана — приготовиться…
Олег хотел подняться, посмотреть, но вдруг шлепнулся на диван. Хорошо еще, что диван был из эластичной резины и покорно прогнулся под ним.
А тем временем началось что-то невообразимое: один за другим гремели взрывы, потом они переросли в дикий звон. Олег дохнул полной грудью и понял, что сделал это напрасно: воздух застрял в горле комом.
А сердце? Что с ним? Все так необычно, что мурашки бегут по спине. И руки становятся тяжелыми, будто свинцом наливаются.
Они летят? Конечно! И не так, что дух захватывает, а быстрее, в сотни раз быстрее! В нервном ознобе дрожит корабль. Как тяжело и мучительно. Вот-вот, кажется, внутри что-то лопнет. Но нельзя обращать на это внимания, нельзя! Надо пересилить себя, выдержать!
И мускулы невольно натягиваются, пружинят, сжимают все тело в комок. Сколько прошло времени — десять минут, час? Да нет — считанные секунды.
На панели легко вертятся стрелки приборов. Они тут хозяева, советчики, вещуны… Олег присматривается к ним и видит, как скачут рядом какие-то цифры. Он догадывается: для экипажа ведется молчаливый рассказ о движении корабля по трассе. Вот в окошке, над которым написано «высота», вспыхивает цифра 300. Рядом, в овале, — » шкала термометра. Температура снаружи — 500 градусов тепла.
— Ой, расплавится корабль, — ухитряется выдавить из себя мальчик, облизнув пересохшие губы.
Отец слышит, но не отвечает.
Снова наступает тишина, только что-то шелестит, натужно воет за кормой. Олег знает: в это время перед ракетой раскалывается воздушный океан, звуки остаются позади, а их несет вперед огромная, бунтующая сила раскаленных газов.
Все дальше и дальше Земля. Она видна через иллюминаторы, затянутая дымной поволокой. Вон черная, длинная гряда. Кавказский хребет? Да нет грозовые тучи! Их рубцуют молнии. Олег на миг представляет, как где-то волнами перекатывается могучий гром. Это — салют в честь их полета!
Земля покачивается, отплывает в сторону и делится на две половины. На одной черная завеса — ночь, на другой сияет летний день. Такой же рубеж проходит и тут, в ракете. С одной стороны через иллюминаторы видно солнце белое, необыкновенно сверкающее, а в другие окошечки, наоборот, заглядывает мрак. Правда, он не сплошной, замешен, как тесто, на крупицах звезд. Звезды — белые, синие, багряные. И ни одна не мигает.