— В землянке. В километре отсюда. Так ты что, взаправду?…
— Сколько здесь ваших? — не желал выслушивать его сомнения Андрей.
— Пятеро. Один легко ранен. В руку, — уже более уверенно объяснил десантник, поспешая за Беркутом, который начал спускаться по склону.
— Кто командует?
— Младший лейтенант Колодный.
— А тебя как кличут?
— Горелый. Петр. Местный я, это вы точно… Мое село по ту сторону пустоши. И тоже Горелое. Там у нас полсела Горелых.
— На скале у тебя запасного автомата нет?
— Нет. Есть две гранаты. Я сбегаю.
Пока Беркут подошел к Черному Монаху, Горелый успел подняться на вершину, схватить гранаты и почти кубарем скатиться вниз.
— Они уже рядом. В ложбине. Вот вам бинокль, вот граната. Вторая, конечно, мне. У нас только так, по-братски…
— То, что я могу оказаться немцем, тебя уже не волнует?
— Уже один черт, — искоса посмотрел на него Горелый. — В бою виднее. Лучше, чем по любым документам.
— Только не спеши палить. Иначе они нас в три счета. Отходить будем в сторону скалы. Но не вздумай взбираться на нее — это ловушка.
— Понял, товарищ лейтенант.
— Повтори еще раз.
— Зачем? Ну, есть, товарищ лейтенант…
— Спасибо, — похлопал его по плечу Беркут. — Знаешь, давно не слышал вот такого ответа от красноармейца. Соскучился. Я ведь кадровый.
— А наш младший лейтенант — из геологов. Десантником уже на войне стал. Но командует, как кадровый. Понял. Молчу… — почти шепотом закончил Горелый, заметив приложенный к губам палец Беркута.
Они обошли овраг, пробежали небольшую, без единого камешка на своем удивительно зеленом ковре лужайку и оказались перед невысокой грядой замшелых валунов, за которой начинался склон долины.