— Кто вы такие?! — послышалось в ответ.
«Интересно, заметили они, что я в немецкой шинели? — подумал Беркут, снова осторожно поднимая голову. — Наверняка заметили. Но, прежде чем погибнуть, тот, чье тело свисает с дерева, успел крикнуть: "Партизаны!", и выстрелить. К счастью, у него была винтовка. Иначе он скосил бы кого-то из нас».
Да, он успел крикнуть «Партизаны!», и этого было достаточно, чтобы остальные немцы, отдыхавшие за валунами, открыли огонь. Тот, на дереве, прозевал, подпустив партизан слишком близко. Но и бойцы Беркута тоже не заметили его. Вконец уставшие, выбившиеся из сил, они сбежали с террасы на эту каменистую равнину и даже не успели осмотреться, выбирая место для отдыха…
— Я спрашиваю, кто вы такие?! — повторил один из немцев. Очевидно, старший по чину.
— Группа обер-лейтенанта Криштофа, — ответил Беркут. — Из команды по борьбе с партизанами!
— Брось нести чушь! — послышалось в ответ. — Думаешь, мы не слышали, как тот, что справа от тебя, матерился по-русски?!
Беркут помнил: было такое — изливал душу ефрейтор. Однако сути дела это не меняло.
— Потому что он русский, власовец! А я — германский лейтенант. Мы приняли вас за партизан. Так и скажите своему командованию, если вас спросят, почему тот, что на дереве, погиб.
Время от времени до Беркута долетали отдельные фразы. Немцы отчаянно спорили между собой. Громче всех слышался голос того, который отозвался первым, — мощный, басистый голос человека, привыкшего подавать команды на строевом плацу. Когда говорил этот унтер-офицер, Андрей даже различал отдельные слова.
— Мы предлагаем вам сдаться! — наконец последовал его ответ. — Обещаем не трогать. Вас поместят в лагерь для военнопленных.
— Жаль, что нечем достать этого идиота, — простужено прохрипел где-то позади Арзамасцев. — Он нас не тронет! Он нас, видите ли, в лагерь!
— Ты ничего не понял, унтер! — крикнул Беркут. — Вам отсюда не вырваться! Поэтому предлагаю: прекратить огонь и дать нам возможность уйти! Тогда путь ваш свободен!
— Вставай и уходи! — рассмеялся кто-то из немцев. Но это уже был не унтер-офицер. Тот, смеявшийся, залег за толстым пнем, ближе всех остальных.
— Предлагаю сдаться! — снова повторил унтер-офицер. Похоже, он лучше других понимал сложность положения, в которое они попали. — Через час подойдет смена. Тогда в плен брать не будем. Оставшихся в живых перевешаем на этом дубе.
— Ваша смена не придет! — как можно увереннее проговорил Беркут. — И ты, унтер, отлично знаешь это!
Андрей блефовал. То был единственный способ продолжить переговоры. Ему во что бы то ни стало нужно было выиграть время.