— Мне нравится, что вы постоянно меня смешите. Вы спрашиваете девушку, что она не любит, и все, что получаете в ответ холодный ветер и мокрый шпинат. Вы удивительная, Лизель Эллис.
— Удивительная? Как в тех американских шоу, которые устраиваются в маленьких провинциальных городках, чтобы развлечь публику?
И конечно, Том начал смеяться еще сильнее, пока оба не замолчали и их взгляды не встретились. И по какой-то причине улыбка ушла с ее лица.
— Я не люблю жестокость, — тихо проговорила Лизель. Это было не то, что имел в виду Том, но внезапно ее слова натолкнули его на мысль, что то, что он проводит с ней время, — жестоко. И тут зазвонил его телефон и, несмотря на то, что это было напоминание матери о семейном ужине, Том воспользовался этим поводом, чтобы уехать.
— Мне нужно ехать. — Не желая лгать, он воздержался от дальнейших объяснений, а Лизель снова улыбнулась ему и, понимающе кивнув, поблагодарила его за то, что он нашел время для Раби.
Кэролайн приехала, как и обещала, и они провели вместе весь уик-энд. Сначала чувствовалась некоторая напряженность, но они очень давно и хорошо знали друг друга, чтобы суметь преодолеть это. Она рассказывала о Лондоне, о своей работе и людях, которые с ней работали. О своей квартире, о том, что отремонтировала спальню, о своем боссе. О том, как все боялись его, и она в том числе, пока не познакомилась с ним поближе. О новом баре, который открыла, о фантастическом ресторане… Они говорили о многих вещах, но только не о чувствах.
Наконец, желая быть честным перед собой, Том рассказал ей о Лизель спокойным, почти безразличным тоном и о ее комментариях относительно его увлечения беспризорными животными, и о том, как она была удивлена тем, что сам он не может завести питомца — ведь он всегда на работе!
Разумеется, это была капля дегтя в бочке меда, и они оба знали это. И потом они спорили. Конечно, не о Лизель, нет, это был их обычный спор. Кэролайн говорила, что больше бы бывала дома, если бы он меньше работал, но какой в этом смысл, ведь он любит свою работу больше ее.
Да. Он любит свою работу, но, может быть, он так много времени проводит на работе, потому что ему незачем торопиться домой? И разве не Кэролайн уехала за триста миль ради своей работы?
Все закончилось так, как всегда заканчивались их ссоры, — молчанием с ее стороны, сожалением с его, потому, что он ненавидел подобные выяснения отношений. Правда, потом был секс, потому, что это единственное, что помогло снять напряжение.
Когда Кэролайн проснулась на следующее утро успокоенная, кающаяся, любящая, она больше походила на прежнюю Кэролайн, которую он помнил. За завтраком без всякого предварительного вступления она взглянула на Тома, склонив голову набок, и спросила: