— Великолепно! — сказал Эд. Искренность его тона не оставляла сомнений, и в глазах Лоррейн заблестели слезы.
— Не плачь! — строго одернула ее Кася. — Лизель сделала тебе глаза как у сексуальной кошки, и все потечет, если начнешь реветь.
— Тебе нужен большой бокал вина, чтобы расслабиться, — заметила Мэрилин, которая в три раза больше волновалась о предстоящем свидании, чем сама Лоррейн.
Лизель сделала огромные глаза и покачала головой:
— Лоррейн выпивает маленькую рюмочку хереса в особых случаях. А от большого бокала вина она не расслабится, а будет просто никакая…
— Лално, рюмочка хереса в связи с необычной ситуацией.
Они провели в баре несколько минут, когда звук подъехавшей машины так испугал Лоррейн, что она чуть не сбежала в ванную.
— Он здесь! — объявил Алекс.
— Ты готова? — спросила Лизель.
Лоррейн победила желание пойти погладить белье и опрокинула рюмку хереса.
Мэрилин и Лизель сидели на софе, укрывшись пледом. На часах стрелки приближались к двенадцати, и обе сестры страшно хотели спать.
— У меня такое чувство, словно я жду, когда вернется домой мой ребенок, — зевнула Мэрилин.
— Ты так волнуешься из-за Лоррейн? А представь, что будет, когда ты будешь ждать Алекса?
— О, я понимаю, но, несмотря на ее возраст, она как ребенок. Она такая немногословная, и это делает ее ранимой.
— Не волнуйся, Эдриан приличный парень.
— Ты думаешь, я сумасшедшая, да?
Лизель покачала головой, потянулась и сжала руку сестры.
— Нет, я думаю, это хорошо, что ты так волнуешься.
— И я не единственная, — улыбнулась Мэрилин.
А между тем, сидя в машине, Эдриан сжимал руль, стараясь набраться храбрости и на прощание поцеловать Лоррейн. Вечер удался, и все внушало надежду, что если стеснительный Эдриан поцелует ее, то она не даст ему пощечину и не хлопнет дверью.
Эдриан не заметил ее усилий. И не потому, что он был из тех, кто не обращает внимания на прическу или новое платье, а потому, что до этого уже был покорен и думал о Лоррейн как о красивой девушке. Для него она выглядела как Афродита, была ли помада на ее губах или нет, и была ли она одета в рабочие брюки или в нечто из последней коллекции Версаче. Но конечно, Лоррейн не могла этого знать. А если и знала, так лишь то, что она понравилась ему настолько, что он пригласил ее на свидание, а сейчас, когда он провёл с ней пять часов, возможно, переменит свое мнение. О, этот проклятый страх уронить чувство собственного достоинства!
— Что ж, спасибо за прелестный вечер.
Лоррейн готова была бежать. Сжимая сумочку, она почти направилась к дверям. Сейчас или никогда. Сможет ли он? Посмеет ли?