Гевисман никогда не был ранен и никогда не хромал, но Владимир, сообразив, что агент проверяет его, рассмеялся, показывая тем самым, что разгадал подоплёку вопроса и нисколько не в обиде за начальное недоверие.
- Ты, наверное, с кем-нибудь его спутал, или у нас разные шефы под одной фамилией.
Рассмеялся и разоблачённый Немчин, дружески хлопнув испытуемого по плечу.
- Скорее всего, я спутал, - согласился он с первым определением надуманной ошибки. – Замнём для ясности?
- Замнём, - легко согласился Владимир.
- То-то меня в последнее время мучило предчувствие, что кто-то скоро должен появиться от шефа, - задумчиво произнёс Немчин, сам поражаясь точности ощущения. – И когда ты пришёл, я нисколько не сомневался зачем. Только удивился, что ты – это ты, - он снова рассмеялся, радуясь невероятным зигзагам случая. – Мудрый, ясновидящий Гевисман знал, что делал, когда замораживал агентуру здесь перед самым концом войны, понимая, что войны начинаются и кончаются, а разведка остаётся и нужна всем и всегда, а поражение – лишь временная заминка в её деятельности. Расчётливый шеф пришёл к американцам с нами как равный, а не как побеждённый и униженный. Тем более что и враг наш – большевистская государственная система – стал главным врагом и для бывших западных союзников СССР. Уверен, что Гевисман предвидел это, и не думаю, что станет работать под номинальным руководством и за деньги американцев только на них, в ущерб Германии. Скорее – наоборот, для её возрождения. Значит, я – с ним, меня уговаривать не надо, и работа мне нравится. Я – готов, но с одним условием.
- Каким?
- В диверсиях не участвую, только – разведка военных и военно-промышленных объектов. У нас был такой негласный договор с шефом, я просто напоминаю.
- Знаешь, тебе придётся об этом договариваться с резидентом, - огорчил Немчина Владимир.
- А ты кто?
- Я – всего лишь связник. Мне приказано расконсервировать некоторых из вас и передать резиденту.
- Жаль, - искренне посетовал Немчин. – Значит, можем больше и не встретиться, братишка?
- Мне тоже жаль, - не скрыл Владимир и своих «родственных» чувств.
- Долго ещё будешь здесь?
- Контрольный срок – начало ноября.
- Недолго, - задумчиво протянул «брат». – Сколько уже оживил?
- Ты – второй.
Им надо бы поговорить, а разговор не клеился.
- Кто первый?
- Мерзавец из мерзавцев, но талантливый. Прирождённая ищейка, за деньги и за страх работать будет.
Немчин вздохнул.
- Иногда до того устаёшь притворяться, что хочется разбежаться и башкой в стену. Или плюнуть на всё и уйти пешком в Германию. Ты что делал в войну?