В дверях возник темный силуэт, и ее сердце перестало биться. На какой-то момент страх абсолютно парализовал ее, однако постепенно она пришла в себя, и ей показались знакомыми очертания широких плеч и высокой фигуры.
— Кто здесь? — спросил мужской голос.
Звук этого голоса окончательно разрешил ее сомнения. Это был Рой. Она испытала чувство невыразимого облегчения.
— Кто здесь? — он вошел в комнату.
— Это Ева.
Он резко остановился.
— Ева?
Помолчав, он хрипло спросил:
— Какого черта вы здесь прячетесь? Я решил, что кто-то хочет ограбить или поджечь дом. Я мог вас ранить.
Медленно она отошла от стены и направилась к нему, пытаясь сохранить достоинство и не показать, что ей неудобно и стыдно.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он и взял ее за руку.
— Хорошо. — Она сама удивилась своему дрожащему голосу.
— У вас ледяные руки.
— Извините, что я вас потревожила. Мне просто захотелось еще раз посмотреть на дом, и я вспомнила, где старая миссис Титцер прятала запасной ключ. Мне показалось, что не будет ничего страшного, если я просто зайду и осмотрю дом.
— Довольно трудно осматривать дом в темноте.
— Я знаю, но когда я вошла, было совсем не темно. Я сожалею, что причинила вам беспокойство.
Хотя в темноте она не могла разглядеть его лица, ей показалось, что он улыбается.
— Кажется, я причинил вам гораздо больше беспокойства, чем вы мне. — Он осторожно взял вазу из ее рук. — Насколько я понимаю, вы собирались «погладить» меня этим по голове?
— Что-то в этом роде.
Она совсем забыла, что держит в руках вазу. Странно, что она до сих пор не выскользнула у нее из рук. Рой поставил вазу на комод.
— Вы вся заледенели. Кажется, я вас сильно напугал. Господи, вы дрожите.
Он заботливо притянул ее к себе. Она действительно слегка дрожала. Но когда Рой обнял ее и прижался щекой к ее макушке, ей стало спокойнее.
Ева и Рой стояли обнявшись в темноте. Внезапно по лицу Евы полились слезы; она сама не знала, почему плачет. Страх уходил, наступило облегчение, и в объятиях Роя она ощутила себя слабой и неуверенной.
— Что случилось? — спросил Рой заботливо.
— Н-ничего. — Она чувствовала себя абсолютной дурой, а заикание только усилило ее недовольство собой.
— Ева, скажите мне, в чем дело? — Он слегка отстранился от нее и, держа за руки, заглядывал в глаза. — Вам все еще страшно?
Она отрицательно покачала головой:
— Нет, дело не в этом.
— Тогда в чем?
— Я сама толком не знаю. В последнее время вы избегаете меня, и потом, когда мы сегодня увиделись… — Рыдания не дали ей говорить. «Господи, — подумала она, — он примет меня за полную идиотку». — Простите. — Она прижала кулак ко рту, чтобы унять дрожание подбородка.