— Именно там он заработал свои шрамы, понимаешь? — сказал Дистен. — Ну, на руках. Это из Ям, ему ведь пришлось карабкаться вверх по скалам, по отвесной стене, чтобы сбежать.
Хармон фыркнул.
— Да нет, он их заработал иначе. Он убил инквизитора, когда удирал… оттуда у него и шрамы.
— А я слышал, это следы зубов одного из тех чудищ, что охраняют Ямы, — вставил Улеф. — Кельсер сражался с ним, а потом сунул руки ему в пасть и задушил его изнутри. А руки ободрал о зубы.
Дистен нахмурился.
— Как можно задушить кого-то изнутри?
Улеф пожал плечами.
— Ну, я просто слышал такую историю.
— Он странный человек, — пробормотал Хруд. — Что-то с ним случилось там, в Ямах, что-то дурное. Он ведь прежде не был алломантом, как вы знаете. Когда он попал в Ямы, он был обычным скаа, а теперь… Теперь он наверняка туманщик — и не совсем человек. Он слишком много времени провел в тумане, вот в чем дело. Кое-кто поговаривает, что настоящий Кельсер давно мертв, а то, что носит его личину… короче, это не он.
Хармон покачал головой.
— Это просто сказки, которые так любят скаа на плантациях. Все мы выходим в туман.
— Но не в тот туман, что за городом, — настойчиво произнес Хруд. — Там есть туманные водовороты, которые захватывают людей и отбирают у них лица. Это точно!
Хармон закатил глаза.
— Хруд прав в одном, — сказал Дистен. — Кельсер — не человек. Он, может, и не создание тумана, но уже и не скаа. Я слышал, он проделывает такие вещи, которые могут только они. Те, что выходят ночью. Вы же сами видели, что он сотворил с Камоном.
— Рожденный туманом, — пробормотал Хармон.
«Рожденный туманом». Конечно, Вин слышала это название еще до того, как его обронил Кельсер. Да и кто не слышал? Слухи о рожденных туманом вполне объясняли и истории об инквизиторах, и рассказы о туманщиках. Говорили, что рожденных туманом великой силой наделил не кто иной, как лорд-правитель. Только самые высокопоставленные вельможи были рожденными туманом: они якобы являлись тайными убийцами, служившими лорду-правителю, и выходили на улицы лишь по ночам.
«Но Кельсер сказал, что я, как и он, одна из них».
Как это могло быть? Она ведь никто, просто дочь проститутки. Никто и ничто.
«Никогда не доверяй человеку, принесшему хорошие новости, — частенько повторял Рин. — Это самый древний и самый легкий способ обмануть кого угодно».
Да, но у нее есть удача. Алломантия. Вин все еще ощущала внутри тот запас, который возник благодаря флакончику Кельсера, и тут же испробовала свои силы на членах воровской шайки. Она обнаружила, что теперь у нее куда больше