– Что есть, то есть, – довольно осклабился увалень. – Это мы любим.
Тот так же, всем телом развернулся к нему и воткнул негодующий взгляд в позволившего себе расслабиться увальня. У того со стуком захлопнулся рот.
– Смирно! – слегка придушенным от ярости голосом скомандовал мужик. – Живот подобрать!
Увалень выпрямился и даже попытался выполнить приказ. Получилось, правда, не очень.
– В тавернах Улитарта будете кружками махать и девок веселить, – заводился мужик. – Мне на хер не нужна вся ваша студенческая вольница. Вас сюда послали приказы выполнять. Шатун, что мы здесь отрабатываем?
Названный Шатуном увалень очень натурально нахмурил лоб, изображая работу мысли.
– Тренируемся, как к часовому подходить… – неуверенно пробормотал он, заискивающе глядя на командира.
Тот взялся руками за голову. Понять его было можно. Тяжело военному со студентами. А на военного мужик смахивал более чем. И даже на действующего. Короткая стрижка, сидящая как влитая подогнанная форма, «офицерский» загар – шея, лицо и руки до локтей. Простоватое круглое лицо не очень подходило к образу бывалого вояки, но серьезный взгляд светло-серых глаз и тяжелый подбородок уравновешивали впечатление. Да и речь выдавала служаку не первого года. Больше всего он походил на какого-нибудь прапорщика или сержанта, натаскивающего молодняк.
– Мы отрабатываем снятие часового и имитируем начало атаки на укрепленную базу в реальном времени. Ты являешься условным противником. В твоем распоряжении только огнестрельное и холодное оружие. Демчи работает за подразделение Находящих, используя весь имеющийся арсенал магических средств. Понятно?
С новобранцами лучше всего говорить именно так. Угловатая армейская лексика действует на неопытных слушателей гипнотически. Шатун, немного «загруженный» непривычными словосочетаниями, кивнул, явно ничего не поняв. Демчи показал ему язык. Шатун покраснел от злости. Мужик обернулся и, зло сощурив глаза, скомандовал:
– Становись.
Оба парня неловко выстроились в линию, образовав некое подобие строя.
– Упор лежа принять, – скомандовал мужик. – Тридцать отжиманий за разговоры.
– Сколько?! – попытался возмутиться Шатун, которому очень не хотелось шлепаться на землю.
– Сорок, – с нажимом приказал мужик.
Ситуация, видимо, повторялась не первый раз, поэтому оба воспитуемых все же улеглись на землю и начали отжиматься. Мышастый Демчи, явно лучше подготовленный физически, обогнал заплывшего Шатуна и громко возвестил:
– Тридцать восемь, тридцать девять, со…
– Двадцать семь, – размеренно произнес стоящий перед ними командир, ориентируясь на пыхтящего от натуги Шатуна. – Двадцать во-осемь. Демчи, вставать никто не разрешал. Продолжаем отжиматься. Разговорчики, – оборвал он раскрывшего рот мышастого, – а то еще добавлю.