Ньет некотрое время вглядывался в лицо госпожи Кресты Карины, стараясь понять — человек ли это. Танцовщица — старая, сухая, костистая, с тяжелыми кольцами на птичьих пальцах, слушала разговор. Наконец взгляд огромных, черных, густо подведенных глаз остановился на нем. Ньет вздрогнул — будто обожгло.
Нет, не человек.
— Рамиро, — сказала черноглазая. Голос был низкий, грудной. — Отпусти мальчика, пусть погуляет пока.
— Ньет и впрямь… — Рамиро очередной раз потянулся к пачке, выбил папиросу, покрутил в пальцах и со вздохом сунул обратно. — Погуляй, мы тут быстро все решим, и я тебе потом театр покажу.
— "Быстро"! — черноглазая фыркнула.
Ньет кивнул и умелся от греха подальше.
В коридор он идти побоялся, поэтому спрятался в тени на последнем ряду и оттуда разглядывал едва освещенное зеркало сцены — пустое, увешанное черной тканью пространство, молчащее, как осенний лес. С первого ряда доносились оживленные голоса, Ньет перестал прислушиваться и начал задремывать, как дремал бывало в безопасной тиши придонных вод.
Легкое движение рядом, шелест, кто-то тронул его за плечо.
Фолари вскинулся, оскалил зубы и на всякий случай зашипел. Потом опомнился, отпрянул, сел обратно в кресло.
— Ого, да ты из наших, — на него в упор уставились прозрачные глаза в черных ресницах. Бледное личико, высветленные добела волосы. — Где такие клыки нарастил?
Девчонка стояла рядом, легкая, стройная, черно-белая, как рисунок углем на белой бумаге.
— Я… — фолари смутился. — У меня так всегда было.
Спутала. Хорошо хоть не убежала с визгом.
— Ну да, конечно, — легкая улыбка. — Ладно, не хочешь говорить- не надо. Меня Десире зовут.
— Ньет.
— Ты господина Илена ученик? — Десире покосилась в сторону сцены.
— Что-то вроде. Помогаю ему с работой. Временно.
— Говорят у него такой характер тяжелый, что на стенку залезть можно, — подковырнула девчонка. — Одно время я боялась что они с матерью поженятся. Я бы тогда из дома сбежала.
— Почему это тяжелый, — Ньет обиделся за своего человека. — Нормальный характер. Не дерется, еда у него вкусная. Картинки. А кто твоя мать?
— Лара, — Десире сморщила носик и темные нарисованные круги под ее глазами показались совсем уж неуместными. — Полезли на крышу? А то она меня щас увидит и примотается к чему нибудь. Пусть они с госпожой Кариной твоего Рамиро терзают, а мы сбежим.