Чай оказался горячим, очень сладким и обильно сдобренным алкоголем.
— Идите домой, — сказала незнакомка, забирая чашку. — Неизвестно, когда она приедет. Может, останется ночевать во дворце. Всю ночь тут стоять — окочуриться можно. Идите домой.
Он снова мотнул головой, не зная, что сказать, и не желая знакомиться с женщиной ближе.
— Я привычная, — голос женщины доносился как бы издалека. — В войну на баррикадах дежурила. А тогда не май был, ноябрь. Но май тоже, знаете ли, не сахар. Ночью будет очень холодно. — Пауза. Сквозь вату в ушах отрывистые автомобильные гудки. — О! Глядите-ка, дождались!
Толпа качнулась в стороны, размыкаясь на две половины, расчищая дорогу к воротам. Щиты и транспаранты встрепенулись, поднялись повыше, ветер заполоскал тяжелые мокрые ленты. Люди загомонили, замахали руками, тут и там засверкали вспышки фотоаппаратов.
По проходу медленно проплыл длинный черный автомобиль, содержимое его разглядеть не удалось. Из домика привратника выскочили двое служителей, распахнули ворота.
Над головами полыхнула молния.
Тяжесть в груди на мгновение отпустила — и провернулась тошнотворно, как буксующее колесо. Выпитый чай комом подкатил к горлу.
Сволочи, подумал он. Что же вы делаете, сволочи, вы соображаете, что делаете?!
Прекратите немедленно!
Загрохотал гром в черных тучах. Ветер поднял полы плаща, надул паруса транспарантов, защелкал лентами. Полетели листья — молодые, едва раскрывшиеся — и мелкие ветки и чей-то вывернутый наизнанку зонт.
Машина проехала, ворота начали закрываться. Он, не раздумывая, рванулся вперед, между сходящихся створок.
— Ку-уда?! Куда прешь? А ну, стоять! — его крепко ухватили за ворот, развернули. — Руки на стену! Ноги расставил!
Вляпали лицом в рустованный гранит привратницкой.
Чувствуя, как чужие руки охлопывают его бока и бедра, он стиснул зубы и проклял всех глупцов на свете, включая себя самого.
* * *
Амарела застыла на заднем сиденье роскошной посольской "касатки", сцепив пальцы в замок и слепо уставившись прямо перед собой. Проплывающие мимо красоты древней солицы Дара не интересовали ее. Мальчишка оруженосец на переднем сиденье ерзал, нервничал и старался украдкой разглядеть ее в зеркале заднего вида — видимо выражение лица обожаемой госпожи не предвещало ничего хорошего.
Чертов потаскун Энриго, это из-за его поведения ей делают подобные предложения. Сучонок. Жирный кабан. Каррахо.
Четровы Лавенги, знают ведь, что она будет вертеться до последнего, только бы не связываться с Лестаном. Только бы ни с кем не связываться.
Амарела представила, как Герейн улыбается и говорит своим бархатным голосом, который наверняка делается громовым на поле битвы: — "пора тебе познакомиться с невестой, Сэнни. Ты глянь, какие линии, какой… ландшафт". И подсовывает брату географический атлас.