Пятого удара никто не нанес.
Противник лежал, косо завалившись на бок. Измотанный схваткой Баррет сначала убедился, что живых врагов вокруг нет, потом сел прямо на палубу, на грязные, липкие доски.
Пахло морем и кровью. У испанца оказалась пробита голова. «Должно быть, это сделали наши стрелки на марсовых площадках». Как ни странно, даже с такой раной испанский капитан умер не сразу. Он смотрел мимо противника, куда-то в сторону, остановившимися, но еще живыми, широко распахнутыми глазами. Там, куда умирающий повернул свое лицо, стоял Ролан Брасье — мокрый от пота, загорелый до черноты, в распахнутой рубашке. Он совсем не пострадал и даже не выглядел напуганным.
Испанец медленно отвел взгляд и попытался что-то сказать Баррету, но в этот миг умер. Жутковатый переход в вечность англичанин запомнил отчетливо — только что напряженное лицо раненого расслабилось и сделалось плоским, невыразительным.
— Виват, капитан, отличная получилась схватка! — сухо рассмеялся Брасье.
— Дерьмо, а не драка. Меня почти убили.
Баррет поднялся и вытер саблю об одежду мертвеца.
— Что с остальными?
— Победа.
— Распорядись, чтобы пленных загнали в трюм.
Винд уже спустился с мачты «Синего цветка» и теперь в сильнейшем возбуждении приплясывал на палубе:
— Какой был выстрел, капитан! Какой отменный выстрел, клянусь бородой дьявола!
«А ведь это Джо меня выручил».
Рана на шее оказалась простой царапиной, Баррет приложил к ней скомканный кружевной галстук, потом потрогал ладанку с изумрудом — она оказалась на месте.
В грязи среди мятого, сломанного и спутанного такелажа осталась лежать четверть команды люггера — тела, пробитые мушкетными пулями, с колотыми ранами в живот и грудь.
— Надеюсь, хоть груз будет стоить того. Что они везли?
— Табак и имбирь.
Добычу с баркентины спешно перегружали на «Синий цветок». Доктор Кид тщательно и аккуратно занимался раненым лицом Смока.
— Что у него?
— Рассечены скула, бровь и надбровье. Выбит правый глаз.
Смок от боли взревел наподобие быка, привычный ко всему пиратский врач равнодушно делал свое дело.
— Ты можешь кричать или молчать — результат от этого ни на толику не изменится.
— Не огорчайся, Том, — утешил друга Винд. — За глаз тебе заплатят из общей доли целых сто реалов.
— Без правого глаза я стану плохо стрелять, прощай навсегда моя ружейная меткость.
— Бедняга, ты и так был никудышный стрелок. Вся твоя сила — не в голове, а в руках.
Четвертую часть товаров уже перетащили на люггер. Винд смеялся, бесшабашно и слишком громко, — должно быть, сказывалось прошедшее нервное напряжение, но доктору Киду почудилось, что он уловил запах спиртного.