* * *
Но может быть, не так всё и страшно? Перебесятся — и придут в норму.
Так ли?
Рок, помимо всего прочего, атрофирует подлинное эстетическое чувство. Это доказывает опыт о. Сергия Рыбко, который наивно рассуждает:
«Чем хуже духовное лицо, слушающее композиции группы «Pink Floyd», такого же священника, но слушающего Бетховена или Вагнера? Почему же первое недопустимо, а второе похвально? Или чем «Картинки с выставки» Мусоргского в электронном исполнении группы «Emerson, Lake and Palmer» хуже, чем в исполнении симфонического оркестра?» (с. 6).
Ещё одна явная попытка самооправдания. Но дело-то в ином. Чем металлические, жестяные, лишённые теплоты механизированные звуки хуже живого звучания традиционных инструментов — логически объяснить трудно. Это нужно слышать. И иметь для того развитое ухо, а не продутое американским ветром. Тому, кто не слышит, — не растолковать.
Высокое искусство, со всеми его тонкостями, просто не воспринимается теми, кто ценит жёсткие удары по нервам. Они не воспринимают ничего, кроме грубых поверхностных эмоций. «Ноктюрн» Шопена драйва не вызовет. Реакция рокоманов на классическую музыку, на народную песню шаблонна: «отстой», как презрительно высказываются они на своём людоедском языке. У них произошла задержка в развитии, эстетическая деградация, отчего истинная культура оказывается им недоступной (и они, подобно лисице из басни, пытаются обругать это недоступное). Поэтому-то большинство уже будет не в состоянии совершить то, что предполагает о. Андрей Кураев, уверенный в неизбежности отхода от рок-культуры нынешних её приверженцев (с. 78).
Пройдёт время — и высокая культура окажется обречённой на окончательное вырождение (побуждения к тому уже есть), если продолжится эта пропагандистская вакханалия в защиту рока. Те, кто преуспевает в том, — совершают несомненное преступление перед русской культурой, какими бы благими намерениями они ни направлялись.
Одна беда: некоторые пропагандисты рока сами не преуспели в эстетическом развитии. О. Сергий (Рыбко) ничтоже сумняся дерзнул утверждать:
«Считаю, что композиции… (далее идут многие имена и названия. — М.Д.), электронная музыка Майкла Олфилда не менее интеллектуальны и содержательны, чем музыка Баха, Моцарта и Бетховена» (с. 79).
Над подобным суждением не устают смеяться подлинные профессионалы, однако это, скорее, грустно: так думают весьма многие. И вполне искренно. Воспитанным на электронных композициях в Моцарте и Бетховене открывается только та малость, какая может быть доступна их недоразвитому эстетическому чувству, а им представляется, будто эта малость и есть вся суть классической музыки.