— Не понимаю, что все это может значить.
— Нет? Значит, ты не знаешь нашего Берти. Если бы ты знала его, ты сразу бы догадалась, что наш убийца под видом женщины живет в этой комнате и между убийствами поглаживает по воспаленным лбам пациентов больницы. Телефон, конечно, чистый камуфляж! В общем, я сделала свое дело и должна спасать мужа. Хоть он не такой уж и замечательный, но мой. А сейчас иду домой, чтобы принять ванну.
Теперь, когда я пишу эти воспоминания, восстанавливая по кусочкам историю преступлений, то часто думаю об этом посещении нашего дома Хелен и о том, что было бы, если бы эти ее записи вовремя попали к Герберту Дину и в полицию. Но такого не случилось. Она была довольно веселой, когда уходила. Я слышала, как она насвистывала, шагая по улице. Такая ее напускная храбрость и веселье часто шокировали жителей Полумесяца. Она боролась за Джима довольно доблестно, что доказывало ее поведение накануне вечером.
Но они с Джимом снова поругались. И я не сомневаюсь, что следующие две смерти произошли именно из-за этого. Возможно, теперь она понимает это. Потому что в доме у ворот Полумесяца живет сейчас совсем другая Хелен. Она все еще держится независимо, но прежней беззаботности в ней теперь нет.
Даже Джон, этот вежливый и бесстрастный полицейский агент, который работал в доме Веллингтона дворецким, не знал, из-за чего они поругались. Хотя, конечно, он что-то подозревал. И я никогда не считала, что Джим совсем невиновен. Настроение у него было плохое, он был вспыльчив и нетерпелив, а Хелен не такая женщина, чтобы терпеть все это.
Как бы там ни было, в семь часов, когда Энни принесла мне ужин на подносе, она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами и сказала:
— Миссис Веллингтон опять ушла, мисс.
— Ушла? Куда ушла?
— Этого не могу сказать, мисс. Они поругались, она вызвала такси и уехала. Нужно сказать, что сейчас не то время, чтобы оставлять мистера Джима одного. Его следовало бы поддержать.
Все это, как я уже сказала, было не слишком важно. Важно было то, что она увезла с собой сумку с записями, которые сделала в библиотеке, и что она не поехала в гостиницу, в которой всегда останавливалась. Когда ее наконец нашли, то есть когда она нашлась, в сумке у нее все еще были эти записи, о которых она совершенно забыла. Но тогда они уже были не нужны.
Я все время думаю, что бы произошло, если бы Хелен сообщила в этот день полиции все, что узнала. Передала бы свои записи, рассказала о том, что произошло в ту воскресную ночь. Но она не сделала этого. Она была испугана, как и мы все.