По Бочинскому, разница межу температурой воздуха и нижних слоев земли летом равна приблизительно 120 ; эта разница вполне обеспечивает осаждение росы в почве. Дело только в том, чтобы почва обладала волосностью, потому что только тогда роса в состоянии подниматься кверху и удовлетворять нужды вышеуказанных бактерий и растений. Глубокая вспашка уничтожает волосность почвы и тем самым делает невозможным использование атмосферных осадков.
Г. Колесов приводит следующие результаты наблюдений над температурой почвы, произведенных в тифлисской обсерватории.
Из этой таблицы видно, что температура верхнего слоя почва в часы самого сильного действия солнечных лучей выше температуры воздуха на высоте 1,5 метра от поверхности земли. Воздух, проникая в верхний слой, нагревается еще сильнее. А так как, согласно мнению метеорологов (Мон), воздух, находящийся над самой поверхностью, очень богат водяными парами, то, проникнув в более глубокие слои почвы, он может дать осадок значительного количества росы. Дневные осадки росы в почве — это дождь, образующийся у нас под ногами в самые жаркие дни, конечно, при рациональной системе обработки. Напрасно американцы пытались создать искусственный дождь в облаках; значительно легче и вернее можно его вызвать под поверхностью почвы. Такая "сухая поливка", как некоторые называют атмосферное орошение, не смачивает нашего платья и великолепно удовлетворяет нужды бактерий и растений. Если бы Дегерен попробовал применить рациональный метод обработки, то он не жаловался бы на то, что за недостатком влаги в почве не может происходить нитрификация, и не говорил бы, что, несмотря на все старания, надежды земледельца могут не оправдаться, если на глубоко вспаханную и удобренную порошками землю вовремя не выпадет дождь.
Так как дождь не идет всякий раз, когда это желательно, то приверженцам глубокой вспашки остается только одно: беспомощно ждать дождя да жаловаться на хорошую погоду. Я применял новую систему в Бессарабии и в южных уездах Подольский губ., где засухи приносят очень много вреда, и, несмотря на это, я всегда был рад хорошей погоде, потому что мне не нужно было прерывать полевых работ, земля же всегда была настолько влажна, что можно было лепить из нее шарики. Нитрификация происходила быстро, и растения развивались прекрасно, тогда как у соседей поля чернели и покрылись высохшими глыбами. В более зажиточных хозяйствах владельцы устраивали себе нечто вроде забавы, укатывая землю тяжелыми катками, после чего земля снова до известной степени приобретала волосность и могла быть кое-как засеяна. Осенью третьего года мне пришлось видеть на Украине в одном имении всходы озимых хлебов после такого укатывания,— как мне говорили, без дождя,— но как скудно выглядели эти всходы в сравнении с пышной веселой растительностью на полях, возделанных по новой системе. В размельченных глыбах нитрификация или вовсе не происходит или же происходит очень слабо, так что в результате растительность должна получиться тощая. Иначе обстоит дело при новой системе: при ней нитрификация происходит очень быстро и вызывает богатую растительность, так что я неоднократно уставал в борьбе с сорными растениями. Достаточно, чтобы в почве остался слабый корешок сорного растения, и он при обилии питательных веществ набирает сил и разрастается, так что борьбу с засорением приходится начинать снова. При новой системе только энергичным немедленным срезыванием появляющихся новых ростков можно очистить почву от многолетних сорных трав; ленивый земледелец, позволяющий им обновляться и набираться новых сил, никогда не совладает с ними, потому что в почве, чрезвычайно богатой питательными веществами, сорные травы очень быстро набирают сил и залечивают раны, нанесенные им обработкой.