умных разговорах (Елена в «Накануне» Тургенева и др.) — словно их пронизывают словами. В общем, я прихожу не к женофобству, но с мистическим ужасом гляжу на русскую женщину — как сверхмерность, избыточествующую не женственность, но мужественность: узурпировала у нас, мужчин, наш домен. И даже поднял тост у грузин, что в России задача — мужской Ренессанс: чтобы орден мужчин образовался. И чтобы, соответственно, женщина вошла в свои берега — стала больше женщиной, т. е. за отделение: чтоб полюса были отдаленнее — и соединение более напряженным. Да! И еще: пили чачу, сейчас отхожу — и, кстати, — о русской пьянке. Ведь мужикам своим Россия, как вечным сосунам, вставляет бутылочку в глотку — и вот они сосут огненно-воздушное семя. Конечно, водочнику женщина не нужна: он же сам в питии женское заглатыванье осуществляет — какой он мужчина, насосавшийся, нализавшийся! Баба он и есть законченная. Так Россия сваливает своих мужчин, а сама зато во весь рост выпрямляется — мужественная русская баба. Синявский про это так сказал: «Русский предпочтет белую магию водки черной магии женщины». Здесь мужик русский воспрянут — как житель духа, обители света. Но вот вопрос: ради чего святость? Вокруг чего духовность, совестливость и нравственные все проблемы русской жизни, точнее — бытия? Какие опоры нравственного поведения? Из-за чего совесть. Ну, у евреев ясно ради чего: ради того, чтобы род, племя не прекращалось, дом, семья, богатство, чтобы избранный народ шел своим путем. Кстати, и это самочувствие хотели и русские интеллигенты внедрить: мессианизм, народ-богоносец, призванный меж Европой и Азией посредником быть. Но это верховная идея — не глубинная, не коренная. У Шекспира — тоже: ради крепкой жизни борются: Отелло — любовь; Гамлет — возмездие, мир в пазы вставить; Венецианский купец — прекрасное богатство; Макбет — власть. Везде это ценности твердые, все создают или добывают или охраняют тот город, то государство, что они создали, нагородили в своей жизни. И если трагедия, то не от того, что любовь — предательска, что власть — пшик, что вставить мир в пазы — немыслимое, невозможное и ненужное дело, что богатство — мнимая ценность (т. е. не от того, что опор и ориентиров нет: все, чуть обопрешься или куда ни ткни, — проваливаются), но от того, что в борьбе интересов, в продвижении к этим реальным опорам в пространстве мира, люди попирают другие ценности или в иную сторону действующие силы (как Гамлет) преобороть не могут. А ради чего в России стараются? Чтоб свою жизнь, семью, детей — этот город нагородить и корабль свой провести сквозь рифы жизни? Это фу! Как эгоистично, узко!.. «Для пользы общества сколь сладостно трудиться!» (Ломоносов). Но в чем она, польза, как узнать? Андрей Болконский в пшике жизнь провел, именно желая трудиться на пользу общества: в комиссии у Сперанского или со знаменем на поле Аустерлица — фальшиво все..