… И ранней порой мелькнет за кормой Знакомый платок голубой…
Ледяной утренний ветер пробирал до костей стоящих на пирсе людей. Солнце только поднялось из льдисто-свинцовых волн, которые сейчас лениво шлепали по мощному корпусу подводного атомного крейсера.
Атомная подводная лодка «Северсталь» возвышалась над пирсом, словно вырастала из родной стихии. Выдвижные устройства были подняты над массивной рубкой, на носу трепетал гюйс. На сходнях славянской вязью было написано имя корабля: «Северсталь».
В очередной раз атомный авианосец уходил в море. На пирсе собрались провожающие экипаж люди, в основном семьи моряков.
— Все будет хорошо, милая моя, — сказал Игорь Чайка, целуя свою невесту, Александру Каширину. — Сашенька, не волнуйся и не плачь…
— Хорошо, Игорь, это от ветра, — ответила, всхлипнув, девушка.
Она попыталась через силу улыбнуться. Она в первый раз провожала подводника в поход, и девушке было очень тяжело. Ей делалось тоскливо и страшно, когда Саша представляла себе, что ее любимый вместе с еще сотней моряков погрузится в эти стылые глубины под безмолвные льды… Ужас.
Игорь, видя, как ей тяжело, обнял Александру, их губы слились в долгом и страстном поцелуе.
Совсем как тогда, в Мурманске…
* * *
Тяжелый атомный подводный авианесущий крейсер «Северсталь» после эпопеи со сбитым атомным «Глобал Хоуком» вернулся в базу в Гаджиево. Но, вопреки приметам, свою милую пациентку моряки даже не хотели отпускать с лодки — ведь все же бывают исключения из мрачных морских историй.
Александру Каширину сразу же направили в госпиталь в Североморск, но там врачи констатировали, что организм молодой девушки практически полностью восстановился после операции по удалению аппендицита. Вместо госпитализации они прописали пациентке покой и неделю больничного, заодно отметив высокий профессионализм хирурга.