Местность вне границ Иррузая почти так же кишела войсками, как и сам Иррузай. Обратное путешествие превратилось почти в сплошные прятки. Возрастало и беспокойство — вабиска казалась слишком сильными и решительными.
К полудню пятых суток отряд остановился в тростниках на берегу протоки, которая выводила в большую долину, похожую на фляжку — горлышко входа, крутые откосы, островка рощиц, овраги, прорезающие склоны и заросшие кустарником. Отсюда до границ колонии, до Дальней, оставалось не так уж много…
…Рютти Ориккайннен двумя ударами тесака подрубил переплетенные ветви кустарника и прислушался. По ту сторону оврага перекликались ребята — Рютти видел Тойво, который с ГАПом в руках стоял за кустами и настороженно озирался. Рютти помахал брату рукой — и пролез над подрубленным кустом…
…Два человека были привязаны к вбитым в землю столбам. Молодые мужчины: один — в форме Алых Драгун, другой — в германском. Запрокинутые лица посинели от удушья. Открыв рот, Рютти всматривался и понял, как погибли эти люди — им плотно завязали на горле размоченные кожаные ремни. Ссыхаясь на солнце, кожа стягивалась… Не меньше десятка селян стояли на коленях вокруг сбившихся в кучу женщин и детей. Над ними возвышались солдаты, удивленно смотревшие на появившегося мальчишку.
— Вабиска! — крикнул Рютти, разряжая подетвольник. Прыгнул в сторону, пригибаясь — свистнули пули, где-то справа грохнула граната, выпущенная из ручной мортиры, осколки уныло запели, срезая листву и веточки. — Вабиска, ребята!
Он повернулся и побежал вниз по склону вдоль оврага. — Сюда! Сюда! — закричал Тойво. До старшего брата было совсем недалеко — два десятка метров, но овраг не перепрыгнешь… — Вниз прыгай, я веревку кину… ч-черт! — и он, упав на колено, со второго ударил очередью по деревьям и кустам; потом — еще. — Прыгай!
Рютти обернулся и увидел вабиска совсем недалеко. Над ухом проплакала пуля. Мальчишка несколько раз выстрелил и закричал брату: