В ответ он лишь улыбнулся, а допрос продолжила Элизабет:
— Вы еще не задумывались о свадьбе?
— А разве это важно? — сдерживая себя, ответил я на очередной вопрос.
— Но, Эмметт, — встрепенулась миссис Монтгомери. — У вас ведь будет общий ребенок…
— И что, — перебил я ее. — Огромное количество молодых людей имеют детей, но при этом не устраивают свадьбу.
— Никто и не просит тебя устраивать церемонию, — вмешался Эндрю. — Просто зарегистрируйте брак.
— Зачем? — развел я руками. — Это никому не нужно.
Элизабет тяжело вздохнула и сделала глоток красного вина, бокал с которым держала в руках с начала нашего разговора, а мистер Монтгомери продолжал убеждать меня в вещах, в которых лично я не видел смысла. Мы с Розали вот уже четыре месяца жил в моей квартире в Нью-Йорке и считали, что так и должно быть. По крайней мере, для меня это было самым удобным вариантом. А Эндрю пытался убедить меня в необходимости брака, говоря о разного рода социальных пакетах, кредитных льготах и снижении налоговых ставок для молодых семей. Он ошибался, когда думал, что мне это будет интересно. Тогда вмешалась миссис Монтгомери:
— Эмметт, я разговаривала с твоей мамой, Кэрол.
Я вновь бросил на Дэна, сидящего в соседнем кресле, укоряющий взгляд.
— Да, миссис Монтгомери, я знаю об этом, — я сделал паузу и добавил — Ваш сын рассказал мне об этом.
— Признаться честно, я была удивлена, что ты не сообщил ей о положении Роуз… — я снова перебил ее, возмущенный тем, что она вмешивается в мою жизнь таким наглым образом:
— А я, в свою очередь, удивлен тем, что вы вообще ей звонили.
— Как ты не можешь понять, — вмешался Эндрю, — ты стал Дэну почти братом, да и мы привязались к тебе как к сыну, — в его голосе звучала настоящая забота и нежность, но я вновь игнорировал ее, так же как и всегда, довольствуясь своей самонадеянностью.
— Я все понимаю, мистер Монтгомери, но не кажется ли вам, что это мое личное дело? — изогнув бровь, спросил я, определенно надеясь лишь на один ответ.
— Эмметт, я не указываю, только советую, — на несколько секунд его голос затих, а потом он чуть тише добавил. — Твой отец хотел бы того же.
Внутри меня все бунтовало. Я не мог понять, откуда он знает, чего бы хотел мой отец, но он знал его куда лучше меня, поэтому я доверял ему сейчас. Я больше не мог находиться в доме семейства Монтгомери. Их вопросы, убеждения, советы, словно маленькие бомбы, разрывались у меня в голове. Я хотел закрыть глаза, больше не думать об этом. Какая кому разница до моей жизни? Зачем эта забота? Я, Эмметт МакКарти, и я сам могу разобраться в своей жизни.