Регистрация была назначена на три часа дня, и с раннего утра меня одевали, причесывали, красили. Меня жутко раздражала эта суета, какая в сущности разница в чем идти и как выглядеть чтобы поставить одну закорючку. Если бы не присутствие мамы, счастливо утиравшей украдкой слезы, я давно бы остановила этот фарс. Наконец, я была готова, всеми одобрена и допушена к счастливому 'жениху', вручившему мне букет из ромашек. Неужели узнал? Мама, наверно, сказала о ромашках. я с детства люблю эти цветы — 'солнышко в облачке'. Оторвавшись от созерцания букета и воспоминаний, я перевела взгляд на Зверя:
— Спасибо.
Он чуть-чуть расслабился и предложил мне руку, для сопровождения в лимузин. Я приняла, но никак не могла разобраться у кого дрожат пальцы, у меня или у него. Впрочем, это не важно. Прошествовав до лимузина, умудрившись ни разу не наступить на подол и не оторвать шлейф, я была туда торжественно и аккуратно упакована. Со мной ехала только Маринка в качестве свидетельницы. Во второй машине — 'жених' и свидетель, следом весь остальной кортеж. Помпезно до тошноты. Мы выруливали с одной трассы на другую, когда раздался визг Маринки. Она орала и тыкала пальцем в окно. я повернула голову… на нас с огромной скоростью несся 'КАМАЗ'. Вот и всё… я закрыла глаза. Удар. Боль. Беспамятство… Я уже не видела как бежали к машине люди… как вынимали через окно Марину, отделавшуюся испугом и ушибами… как обезумевший Зверь ломал заклинившие двери, пытаясь достать меня… как он держал меня на руках, пытаясь найти пульс… как кричал от радости: 'Спасибо Господи, она живая!'… как гнал машину в больницу, потому что 'Скорая' застряла в дороге… как увозили меня в реанимацию… как он держал мою маму за плечи и твердил как заклинание, что всё будет хорошо… Я не видела… я умерла на операционном столе от наркоза… анафилактический шок…
Суетились и бегали врачи… увозили маму с сердечным приступом… выл в коридоре Зверь… я уходила…
Не оставляй меня или возьми с собой… Впереди меня свет…
Я НЕ ОТПУСКАЮ ТЕБЯ!!!
Натяжение нити… рывок… я вернулась…
В мозгу появилась первая связная мысль… С трудом разлепив пересохшие губы, я попросила:
— Пить…
Мою голову приподняли и поднесли ко рту трубочку от поилки. Я скосила глаза:
— Мама…
— С возвращением доченька.
Она присела рядом на постели и взяла за руку:
— Как же ты нас напугала.
Я подозрительно уставилась на маму, с целью установления, кто входит в местоимение 'мы', но, вместо этого, заметила на ней халат:
— Мам, что случилось? Почему ты в больничном халате?
— Не волнуйся, уже всё прошло, сердечко немного прихватило. Ты мне лучше скажи, как ты себя чувствуешь.