Разве могла она жалеть, оставляя эту жалкую жизнь? Друзей у нее не было. Какие могут быть друзья, когда главный принцип — соблюдение тайны. Не спеша, но твердо Люк отдалил ее от всего, чтобы смысл ее жизни заключался в нем одном. Порой она чувствовала такое одиночество, что разговаривала вслух сама с собой. «Какая ужасная вещь любовь», — подумала она, содрогнувшись. Когда ей было восемнадцать, она была совсем неопытна. Нельзя сказать, что два года спустя она стала умнее, но воздушных замков больше не строила.
«Arrivederci, Люк, grazie tanto», — вывела она помадой по зеркалу. Театральный жест, избитый прием. Придется его эгоизму обойтись без пяти закапанных слезами страниц, безнадежно объясняющих ему, что никто никогда не любил и не будет любить его сильнее, чем она.
Люк, а она была в этом абсолютно уверена, не ставит любовь ни во что. И притом не постеснялся использовать ее любовь как оружие против нее же и подвергать ее чувства жестоким экспериментам, пока эти чувства не стали прутьями ее собственной клетки.
* * *
— Что ты делаешь с моими книжками? Кэтрин распрямилась над картонным ящиком и встретилась с сердитым взглядом темных глаз.
— Упаковываю. Давай помоги мне, — предложила она. — Тогда и поговорим.
Дэниэл пнул ножку стула. Он был весь как натянутая струна.
— Я не хочу говорить про переезд.
— Не хочешь — не надо, только ведь этим ничего не добьешься, — сказала Кэтрин.
Держа руки в карманах, Дэниэл с мрачным видом снова пнул ножку — забавная демонстрация характера. Кэтрин медленно сосчитала до десяти. Еще немного, и она взорвется — и завизжит и будет визжать не переставая, пока ее не увезут отсюда люди в белых халатах. Почему ее сын обращается с ней так, будто она худшая и самая злая мать на свете? С натянутой улыбкой она проговорила:
— Не так все плохо, как тебе кажется. Дэниэл недоверчиво глянул на нее.
— А какие-нибудь деньги у нас есть? Захваченная этим вопросом врасплох, Кэтрин покраснела и неуверенно пожала плечами.
— Какое это имеет значение?
— Я слышал, как мама Джона говорила миссис Уитерс, что у нас нет денег, потому что, если бы были, мы бы купили этот дом и остались здесь.
Кэтрин готова была задушить женщину, болтавшую такое в присутствии Дэниэла. Хотя ему всего четыре, для своего возраста он очень смышленый. Он уже и так понимает слишком много из того, что происходит вокруг.
— Это нечестно, что кто-то может отобрать у нас дом и продать кому-то еще, хотя мы сами хотим тут жить! — закричал он во все горло.
Отчаяние, которое она прочла в его сверкающих глазах, надрывало ей сердце. К несчастью, ей нечем было утешить его.