— Он перфекционист, — сказал Алекс. — Главное для него — все сделать правильно и не оставить следов. Я думаю, он принес с собой приставную лестницу.
— Чистая работа. Жаль, что у нас нет ни веревки, ни лестницы.
— У нас есть я. И есть вы. Разувайтесь.
— А почему нам просто не принести лестницу из дому?
— Если ничего не получится, так и сделаем, идет?
Доун хмуро сняла туфли, взяла Алекса за руки и влезла к нему на плечи. Алекс выпрямился.
— Когда будете готовы, отпустите мои руки. Хватайтесь за ветку. Хорошо, теперь подтянитесь.
Он снял и забросил Доун рубашку, велев обвязать ею ветку.
— Теперь вот это. Свяжите штанины, чтобы из них получилось второе звено цепи, — он забросил наверх брюки.
Доун привязала их к рубашке.
— Уверены, что узел выдержит? — спросил он.
— Мне случалось ходить под парусом. Будьте уверены, вас узел выдержит.
Он забрался на ветку, отвязал рубашку и брюки, оделся.
— Отлично. Вы знаете, что мы ищем.
— Вы действительно думаете, что мы что–нибудь найдем?
— Я думаю, стоит попробовать.
Десять минут они карабкались вверх по дереву. Поднимаясь, они находили крошечные, но несомненные знаки того, что кто–то другой недавно проделал тот же путь, — пятна на лишайнике, вдавленности, смятые древесные грибы.
Наконец запыхавшаяся Доун обернулась к Алексу:
— Туда мне уже не залезть. — «Туда» обозначало широкую развилку из нескольких отходивших от ствола ветвей, метрах в десяти над землей. — Не дотянусь.
— Я помогу, — сказал Алекс.
— А это обязательно?
— Да. Я почти уверен, что оттуда он и вел наблюдение. Я подниму вас и усажу там, хорошо?
— Хорошо, — с непонятной интонацией ответила она.
Алекс ухватил ее за талию. Ладони Алекса ощутили легкую, непроизвольную дрожь. Когда он поднял Доун, та почти успела зацепиться, но тонкая черная шерсть ее свитерка оказалась слишком скользкой, и Доун сползла в ладонях Алекса вниз. Свитерок же задрался кверху.
— Простите, — сказал Алекс, глядя на пышные округлости красного шелкового лифчика. — Я не нарочно.
Доун одернула свитер.
Кто бы подумал, что под такой сволочной наружностью… — подумал Алекс.
— Попробуем еще? — предложил он.
На сей раз ее толкала вверх чистой воды злость. Усевшись в развилке, Доун уставилась на окрестные поля. Алекс вскарабкался вслед за ней.
— Он был здесь, — сказал Алекс. — Провел несколько дней.
— Если бы любая высота не внушала мне такой ужас, — ответила Доун, — я бы сказала, что здесь довольно красиво.
— Вы боитесь высоты?
Ее ответный взгляд был открытым и честным:
— До ужаса. Это самая большая высота, на какую я когда–либо поднималась — не считая, конечно, многоэтажных домов.