Предположения Калерии Андреевны оправдались полностью. Валерий приехал сильно раздраженный и обиженный. Марьяшка с достоинством прошествовала в квартиру, изо всех сил изображая идеального ребенка.
— Анастасия Григорьевна, я хотел бы с вами поговорить.
— Проходите. — Настя распахнула дверь к себе в комнату.
— Если вам не трудно, давайте поговорим в моей машине. Вы можете спуститься во двор?
— Конечно. — Настя накинула пальто, надела сапоги и вслед за Валерием вышла из квартиры.
— Садитесь. — Валерий помог Насте сесть в машину и захлопнул дверцу. Обойдя машину с другой стороны, сел за руль. — Я никогда не думал, что это окажется для меня так трудно — быть отцом собственного ребенка.
— Вы не должны забывать, что девочка фактически вас не знала и выросла без вас, без вашего влияния.
— Она дерзит мне и окружающим, она стремится рассорить меня с моими друзьями. И постоянно наговаривает на них.
— Но она ваша дочь…
Настя внимательно смотрела на сидящего перед ней мужчину. На лице его застыло выражение обиды и искреннего недоумения. Почему его обижают? Он же такой хороший. Ей было понятно, что он просто не услышит сейчас ее возражений и доводов. Единственное, что его волновало, — это он сам и его хорошо устроенное существование, поставленное под угрозу неожиданным появлением в его жизни строптивой девчонки. «Как же это так получается в жизни, что мужчины стали слабее женщин? Это просто невозможно себе представить. Интересно, что он от меня хочет: чтобы я приняла его сторону и стала сочувствовать и гладить его по головке, как маленького мальчика? Спросила, где бо-бо, и подула на ушибленный пальчик?»
— Вы представляете, ей совсем неинтересно то, чем я занимаюсь. Она говорит, что компьютеры — глупые холодные машины. С ними скучно! Немыслимо!
— А еще она не любит манную кашу, — мстительным тоном добавила Настя.
— Оксане она заявила, что она некрасивая и злая.
— Недоеденный суп она тайком выливает в раковину, — ответила Настя, старательно копируя обиженный тон великовозрастного мальчика, сидящего перед ней.
— Она бывает порой просто жестока и цинична. Она абсолютно не ценит заботу близких ей людей.
«Почему бы этим людям сначала не завоевать доверие ребенка и доказать тем самым, что они действительно ее искренне любят?» — подумала Настя, а вслух произнесла:
— И красную икру она не ест, я сама видела, как она давила икринки пальцем и размазывала их по тарелке.
— В ней полностью отсутствует чувство прекрасного, она не видит красоты окружающего мира, но она душу готова отдать за яркую конфетную обертку.