«Судя по интонации, это уже, несомненно, цитата, — решила Настя. — Пожалуй, мне даже удастся угадать автора. Взрослым легко говорить о красоте, они могут себе позволить свысока, несколько высокомерно и снисходительно осуждать детей за их любовь к ярким этикеткам. Но что делать, если маленький человек обычно считает красивыми самые яркие вещи? Грустно только, если с возрастом у человека так и не вырабатывается чувство прекрасного, если он так и остается маленьким ребенком в душе, готовым душу продать за яркую тряпку или обертку».
— А еще она подслушивает чужие разговоры.
— И даже на пытается это скрыть, — с огорчением подхватил Валерий.
Настя на секунду задумалась, не зная, что бы такое еще сказать, но, вспомнив, с радостью пожаловалась:
— А еще она любит протыкать иголкой тюбик с зубной пастой и проводить ногтями глубокие бороздки на туалетном мыле.
Валерий внезапно замолчал и внимательно посмотрел на Настю:
— Тебе не кажется, что всего перечисленного хватит с лихвой для характеристики отъявленного рецидивиста?
— А не шестилетнего ребенка.
— Мы утратили чувство реальности.
— Мы просто необъективны.
— Так, значит, дело не в ребенке, а в самих нас?
— Конечно.
— Ты думаешь, у меня еще есть надежда наладить нормальные отношения с дочерью?
— Несомненно. Время еще не упущено, ей же всего шесть лет, и она сможет воспитать тебя.
— Меня?!
— Конечно, родители воспитывают своего ребенка до трех лет, после трех лет начинается обратный процесс: ребенок начинает влиять на своих родителей. Хотя с этим можно поспорить. Когда у моей сестры Галки родился Кирилл, то он умудрился очень действенно влиять на всю нашу группу. Мы по очереди сидели с ним, когда Галка сдавала экзамены. Я прихожу к мысли, что дети начинают приспосабливать родителей и окружающих к своим нуждам уже с рождения.
— Странно, эта парадоксальная мысль никогда не приходила мне в голову.
— Вот видишь, тебе еще предстоит узнать так много, что временные трудности просто не должны тебя смущать.
Внезапно Валерий расхохотался. Он закинул назад руки и положил на них голову, потом чуть скосил глаза и с улыбкой посмотрел на сидящую рядом Настю:
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень забавна и неординарна?
— Нет, да и дело не во мне. Просто я очень много общаюсь с детьми и они на меня влияют.
— Удивительно, но у меня давно не было так спокойно и радостно на душе, как после разговора с тобой.
— Просто с тобой мы говорили о вещах, которые тебя волнуют в данный момент.
— Нет, не потому. Ты особенная. Когда ты со мной рядом, мне опять захотелось работать, появились новые идеи…