Сара, впрочем, не стала подходить к выходу из коридора слишком близко, хватит и того, что она спустилась сюда, чуть не в самый дальний угол подвалов своего дворца здесь, в Нижнем мире. К тому же она уже ощущала действие магического тоннеля, он навевал на нее слабые волны беспокойства и обещал все ту же боль — от магического рубежа, который сейчас предстояло преодолеть рыцарю.
Коридор был освещен парой факелов, должно быть, Яблона распорядилась, зная, что по нему шагает этот демоник и кто-то еще, кто его сопровождает. Кто-то ведь должен его сопровождать, возможно, сам Харлем? Сара усмехнулась, Харлему за последние несколько дней пришлось раз десять, если не больше, то носиться в Верхний мир, то возвращаться сюда, в Басилевсполь. Иногда даже казалось, что от этих переходов он ослабел больше, чем от хлопот, которые на него свалились при подготовке гладиаторских игр. Ну ничего, усмехнулась Сара, крепче будет, если жив останется. На то он и главный распорядитель всех ее дворцов, крепостей и замков, чтобы хлопотать.
А вот как при этом поведет себя демоник, этот чудо-рыцарь из джарсиновского Ордена? Это было интересно увидеть и почувствовать. Сара обернулась. Сзади, за ней, стояли все та же глупая меднокожая рабыня с серьгами и Яблона, конечно. Понимательнице желаний магическое веяние перехода било в лицо, будто ветер из темного тоннеля, чуть разводя ее волосы, делая их даже красивее, чем они были на самом деле. Из-за этого Саре захотелось ее ударить. А вот рабыня окончательно обессилела, она явственно теряла сознание, но все же стояла рядышком, пусть и закатывала глаза, и колени у нее тряслись, как от дикого, небывалого страха. Но еще больше она боялась не оказаться под рукой с этими серьгами, когда Сара их потребует. Архимагичке это понравилось, она даже отвернулась, продолжая мучить меднокожую.
Но стоять так было все же глупо. Она спросила:
— Долго еще ждать?
— Госпожа моя, они идут, остались лишь мгновения.
Даже говорить Яблоне было трудно, голос у нее прерывался, несмотря на всю привычку к магии. Тогда Сара решила, что следует заняться каким-никаким, а все же делом. Она посмотрела на служанку.
— Давай серьги. Жаль, выбрать не получилось.
Она действительно могла бы выбирать серьги довольно долго, у нее с подходящими серо-серебряными было, наверное, шкатулок пятьдесят или больше… Чего уж скрывать, она любила серебро, в отличие от золота или даже платины, серебро не оказывало почти никакого влияния на ее магические способности, оно оставалось нейтральным, и иногда это было очень полезно, даже приятно. Вот у других архимагов, как она знала, такими нейтральными оказывались совсем другие металлы. Кажется, это было сугубо индивидуально.