— Я так устал ходить голым, — жаловался он.
Витурия назначили преемником Нерея, и он стал моим единственным другом, беседуя со мной, когда мы шли к Цезарю, если тот меня вызывал. Я не считал его охранником, но это явно было его заданием. Лишь раз обычай был нарушен. В ту ночь Витурия также вызвали к постели Цезаря, и мы вдвоем дали ему представление. Стягивая с меня одежду, юноша подмигнул и прошептал:
— Расслабься, Ликиск, выкинь все из головы. Сегодня Цезарь будет подсматривать. Чем более распутными мы будем, тем больше ему это понравится.
Вскоре я встретил еще одного жителя Капри.
Однажды в полдень мы с Витурием прогуливались и разговаривали, как вдруг мой спутник замолчал; глаза его в ужасе раскрылись, челюсть отвисла, и он уставился на открытую дверь моего домика.
Там, у порога, стоял юноша, чье лицо скрывалось в тени солнца, идущего за его спиной по небу.
— Проваливай, Витурий!
Это был голос человека, обладавшего властью.
Витурий умчался так, словно от этого зависела его жизнь.
Странный молодой человек вошел в комнату и встал на свету. Высокий, нескладный, он двигался рывками, а свободная туника едва прикрывала его плохо сложенное тело. Ноги оказались длинными и тонкими, руки — худыми, кисти вяло покоились на животе, темные жидкие волосы намекали на преждевременную лысину. Широкий лоб нависал над длинным, узким носом. Глаза располагались близко друг к другу, утопая в глазницах, кожа была бледной. Я подумал, не болен ли он.
Вслед за ним в дом вошел мальчик примерно моего возраста — поразительно красивый, темноволосый, темноглазый, с лицом, что могло быть высечено опытным портретистом. На его гибком теле ясно выступали мышцы. Мальчик был обнажен и смотрел на меня с приятной улыбкой.
Неуклюжий молодой человек гнусаво произнес:
— Меня зовут Гай Цезарь.
Я пробормотал:
— К… К… Калигула?
Со смехом он спросил:
— Ты заикаешься? У меня есть дядя с таким же недугом. К… К… Клавдий. Знаешь, откуда у меня такое прозвище?
— Оно означает маленькие сапожки. Солдаты в Германии прозвали тебя так потому, что ты был очень молод, и их сделали тебе на заказ.
— Ты знаешь историю, — снова засмеялся он.
— У меня есть друг в армии.
— Полагаю, трибун Марк Либер.
— Ты его знаешь? — воскликнул я.
— Я слышал о нем, — ответил Калигула и слабо улыбнулся. Повернувшись к обнаженному мальчику, он сказал:
— А это мой друг Авл. Ты знал его отца в Риме, Луция Вителлия?
Услышав это имя, я покрылся мурашками, словно Вителлий вытянул меня по спине ремнем.
— Да, знал, — ответил я.
— Что ты думаешь о его сыне? — спросил Калигула, мягко подталкивая мальчика ко мне.