— И что, по-твоему, с нами произойдет?
— Наверное, утесы. Это быстрая смерть, к тому же зрелищная.
— Я не собираюсь так умирать.
Витурий рассмеялся.
— У тебя нет выбора.
— Вначале я попробую сбежать.
— Другие уже пытались. Разумеется, они ничего в этом не понимали. Они не сообразили, как это правильно сделать. Не знали этот остров так, как знаю его я.
— А ты знаешь?
— Я ведь жил рядом, помнишь? В Кампании. Прежде, чем Тиберий поселился на Капри, мы с моими друзьями устраивали здесь пикники. Со мной приплывала одна девочка, которая мне нравилась, и мы занимались любовью.
В восторге я сел на постели рядом с Витурием.
— Ты знаешь пути с острова?
— Я знаю путь.
— Покажи мне его, Витурий, пожалуйста.
— Я собираюсь приберечь его для себя.
— Возьми меня с собой. Когда ты пойдешь? Скоро?
Витурий нахмурился и закусил губу.
— Это очень опасно. Я не должен об этом говорить. Не знаю, сможем ли мы сбежать вдвоем. Пропажу одного быстро не обнаружат. Двоих обнаружат сразу, особенно если один из них — ты, фаворит Цезаря.
— Ты не можешь уйти, оставив меня здесь, чтобы потом меня сбросили с утеса!
— Будь ситуация обратной, ты бы думал сначала о себе, разве не так?
Это был прямой и честный вопрос. Вопрос того типа, который задавал Корнелий в те солнечные, счастливые школьные дни. Соврать было легко, но Витурий был умен и не поверил бы лжи.
— Естественно, — ответил я. — Человек всегда думает в первую очередь о себе. Я человек, значит…
— Я подумаю, — сказал Витурий. — Я бы не хотел, чтобы тебя сбросили со скалы, но еще больше не хотел бы полететь с нее сам. У нас есть время. Погода должна быть подходящей, а сейчас на небесах ни намека на возможность воплотить мой план.
— Понятно, — угнетенно ответил я. — И еще, хочу, чтобы ты знал — твоя тайна останется со мной.
Он засмеялся и погладил меня по голове.
— Я знаю. Ты преданный друг. Ты очень хороший человек, Ликиск.
— И ты тоже, — проговорил я как можно искреннее, а не просто чтобы польстить замечательному мальчику, который к тому же знал отсюда путь.
Когда Витурий обнял меня и притянул к себе, я позволил ему себя поцеловать, а когда он снял с меня одежду и опустился на колени — прекрасный юноша, поклоняющийся Приапу, — постарался быть с ним нежен. Прошло много дней с тех пор, как я предавался плотской страсти с удовольствием — особенно без свидетелей, — и теперь собирался получить от этого все, что возможно.
Было далеко заполночь, когда Витурий осторожно выбрался из моего дома и отправился к себе.
Утром юные обитатели Капри обычно нежились под солнцем, играли неподалеку от своих домов или просто прогуливались, не подходя, однако, к ступеням, ведущим к берегу у подножья уступов. Преторианцы были настолько уверены, что с Капри не сбежишь, что не очень внимательно относились к своим обязанностям. В основном их работа заключалась в том, чтобы не пускать людей