Возможно, он действительно был застенчив, как говорил Витурий. Он явно знал о моем интересе к нему. Когда наши глаза встречались, он отворачивался.
Наконец, расстроенный и охваченный нетерпением, я дождался, чтобы он взглянул на меня с безопасного расстояния, и помахал ему рукой. Потом импульсивно поднес руку к губам и послал ему воздушный поцелуй. Уже собираясь повернуться, он вздрогнул (словно его кто-то ударил), а потом расплылся в улыбке, смущенно приложил к губам кончики пальцев и вернул поцелуй.
Мы не поговорили ни в этот, ни на следующий день. Но на третий день, прогуливаясь у края утесов, я услышал за спиной шаги. В ужасе повернувшись и приготовившись сражаться, если кто-то собирается меня столкнуть, я увидел Луция с таким же перепуганным лицом.
— Я не хотел тебя напугать, — извинился он. Как обычно, он был без одежды.
— Ты напугал, — резко произнес я. — Ты ведь знаешь об этих скалах.
Кивнув, он поглядел вниз.
— У меня о них кошмары.
Засмеявшись, я ответил:
— У меня тоже.
— Меня зовут…
— Луций, я знаю.
— А ты Ликиск.
Усмехнувшись, я похлопал по его широкому, крепкому плечу.
— Мы многое друг о друге знаем!
— Говорят, ты любимчик Цезаря, — сказал он с уважением.
— Вчера — любимчик, сегодня — корм для рыб, — ответил я, и он рассмеялся. — Я был прав насчет твоих глаз, — продолжил я. — Догадался, что они зеленые. У такого, как ты, просто должны быть зеленые глаза. И замечательная улыбка.
— А твои глаза голубые. Я на это надеялся.
— Польщен, что тебе не все равно.
— Мне далеко не все равно, Ликиск.
— Тогда для меня это действительно честь.
— Кажется, я в тебя влюбился.
Я засмеялся, но тут же объяснил причину своего веселья:
— Я смеюсь, потому что мы с Витурием решили, будто ты очень стеснительный. Но ты, оказывается, совсем не такой. Напротив, ты очень прямолинеен!
— У тебя есть кто-нибудь, в кого ты сейчас влюблен?
Даже если здесь был бы кто-то, кого я любил, я бы ему не признался. Он так надеялся, что у меня никого нет. И разумеется, я не мог рассказать ему о Марке Либере.
— Нет, никого.
Как я и ожидал, Луций широко и довольно улыбнулся.
Я с радостью обнял его и поцеловал, но мы тут же отстранились друг от друга. По тропинке кто-то шел.
— Я к тебе сегодня загляну, — пообещал Луций.
Я медлил, зная об опасности, но все же не смог возразить, глядя в такие глаза.
— Хорошо, но будь осторожен.
Когда мы расстались, он отправился домой с безошибочной беспечностью влюбленного мальчишки.
Возвращаясь к себе, я хотел рассказать Витурию о своем новом друге.
Но у порога меня ожидал преторианец.