Теперь она была одета по-другому. Совершенно замечательное платье было на ней, шелковое платье, державшееся на теле лишь с помощью круглого воротника, при этом плечи оставались обнаженными. Джорджу было ясно: достаточно одного движения, и платье соскользнет вниз, показывая сияющее, как дорогой атлас, и такое же атласное на ощупь, как он понимал, тело.
«Держись спокойней», — приказал себе Джордж. Трудно было поверить, что эта роскошная красавица сама предлагает себя совершенно незнакомому мужчине.
Конечно, он чувствовал себя неловко. Чего ждет она от него? Каких особенных удовольствий? А вдруг у нее какие-нибудь чересчур изысканные прихоти?
Только одна ночь в его распоряжении, чтобы блеснуть всем своим мастерством. Больше они никогда не встретятся. Сможет ли он распознать все тайны ее натуры, сумеет ли пробудить в ней желание отдаться ему еще раз за одну ночь? Интересно, много ли мужчин до него переступали порог этой комнаты?
Она была сущей красавицей, сотканной словно из двух материй — шелка и бархата. Бархатные черные глаза, яркий рот, как бы светящаяся шелковая кожа. И все в ее облике было соразмерно, изящно, законченно: тонкая талия, подчеркивающая вызывающе соблазнительную грудь, гибкая, как у танцовщицы, спина, роскошные бедра. Она ему улыбнулась. Джордж шагнул вперед и приложился губами к обнаженному плечу. Ничто не могло сравниться с нежностью этой кожи! Сдержаться от соблазна тут же сдернуть платье и увидеть ее скрытые под шелком груди, казалось, невозможно. Раздеть ее сейчас же, немедленно!
Но с этой женщиной, чувствовал Джордж, так быстро не управиться, тут требовался тонкий подход, целое искусство. Никогда еще его движения не были так обдуманны и артистичны. Казалось, он решился на долгую осаду; поскольку никаких признаков нетерпения он не заметил, то продолжал, прижавшись губами к обнаженному плечу и вдыхая легкий восхитительный аромат ее плоти. Очарование, исходящее от нее, было столь сильным, что он был готов тут же овладеть ею. Но нет, пусть она сначала даст ему знак, пусть Джордж почувствует ее волнение. Он не ждал от нее мягкости и податливости воска под его пальцами, он лишь хотел, чтобы она сама захотела его.
Так, не произнося ни слова, стояли они возле роскошного ложа. Его руки ползли по изгибам облаченного в шелк тела, словно желая ближе познакомиться с ним. Она по-прежнему не двигалась. Джордж опустился на колени, продолжая целовать и гладить ее. Почувствовал, что под платьем у нее ничего нет. Подтолкнул ее к кровати, и она села на нее. Снял с женщины туфли, и ее ноги оказались у него в руках.