— Пока еще нет, — ответил я. — Но теперь это не займет много времени.
— Сказал раввин младенцу, берясь за нож, — добавил Макс.
— Раввин не делает обрезания, — поправил я Макса. — Это делает мохель.
— Может быть, вам с партнером не помешает пропустить по рюмашке? — предложил я Кроунингу.
Парнишка-детектив, который между делом сообщил нам, что его зовут Келли, наполнил два стакана. Один он подал Кроунингу, и тот осушил его огромным глотком. Со вторым стаканом Келли подошел ко все еще сидящему на полу у стены Моритцу. Он поднес стакан к его губам, и Моритц маленькими глотками выпил всю порцию. Мы внимательно наблюдали за ними. Моритц уснул первым. Затем Кроунинг начал падать со стула, и я едва успел подхватить его и опустил на пол.
Минут через пятнадцать зазвонил телефон. Я взял трубку. Это опять был Фитц.
— Чертов договор подписан! — радостно проорал он. Я его поздравил, и он передал трубку Джимми.
— Я хочу поблагодарить вас, парни, за то, что вы сделали для нас, — сказал Джимми.
— Да ладно, Джим, это ерунда, — ответил я.
— Как только у нас в кассе наберется достаточное количество денег, я верну сумму, которую вы мне давали.
— Не беспокойся об этом, Джим, — ответил я. — Об этом позаботятся и без тебя. Вашим секретарем и казначеем будет кто-нибудь из наших людей.
— Да? — удивился он. Какое-то время до меня доносилось только его сопение. Затем он тихо произнес: — Ладно. Я понял, — и положил трубку.
— Ну все, пошли, — объявил Макс. Когда мы подходили к дверям, он спросил: — Может быть, стоит подбросить Келли несколько долларов?
Я покачал головой:
— Нет. Он сам их себе подбросит.
— Да? — удивился Макс. — Интересно как?
Я развернул Макса и показал на Келли, обчищающего карманы фирмы Кроунинга и Моритца.
На Бродвее пробил час окончания дневных спектаклей. И всю дорогу до ресторана нам пришлось пропихиваться сквозь толпы вытекающих из театров зрителей. Из ресторана Макс позвонил в главный офис и получил приказ, в котором нам предписывалось немедленно отправляться в Чикаго вместе с «оборудованием». Мы торопливо проглотили еду и поспешили в гараж, где загрузили все «оборудование», включая ручной пулемет, в отсек под днищем «кадиллака». В девятнадцать тридцать мы уже находились в пути. Всю дорогу мы гнали, сменяя друг друга за рулем, и к полудню следующего дня прибыли на место. Мы больше чем на два часа обставили другие группы, которые были посланы главным офисом в Чикаго одновременно с нами.
Само дело было коротким. Оставив многочисленные кровавые метки на углах чикагских улиц, мы вернулись в Нью-Йорк уже через семнадцать часов после прибытия в Чикаго. Мы сразу же заехали в бани отеля «Пенсильвания» и потом отсыпались там же в течение пятнадцати часов. В три часа утра я покинул отправившихся попариться приятелей и, поймав такси, поспешил к себе домой. Я попытался сообразить, сколько времени меня там не было. Получалось, что мы расстались с Евой четыре дня назад. Мне было интересно, поселилась ли она в моем номере. Было бы прекрасно, если бы она это сделала.