– Имеешь, воробушек, – ответил Хардан.
– И я имею право! – Это мало походило на голос, скорее, на лай вперемешку с воем, но смысл был вполне понятен.
– Не имеешь! – хором рявкнули боги на снежного волка.
– Имею! – рыкнул тот, окутавшись снежным вихрем, и через миг на том же месте стоял уже не волк.
Мальчик лет двенадцати смерил полным ненависти взглядом вожака стаи Дождя. Ослепительно-белая кольчужная броня обтянула его худое жилистое тело, белым искрились два длинных узких клинка, снежной белизной сияли встрепанные непослушные волосы.
– Дерзкий мальчишка. Опять суешься в дела старших?
– Я такой же мальчишка, как и ты, Хардан! Просто ты стареешь быстрее и быстрее подохнешь, лысый ублюдок. Хочешь, я избавлю тебя от предстоящей старости прямо сейчас?
– Тобою, дерзкий мальчишка, я подзакушу.
– Зубы обломаешь.
Альтис умоляюще взглянул на Марью, и она поняла все без слов.
– На детей ты скалиться умеешь! – вызверился Коган. – Так попробуй на меня, скот паршивый!
Хардан снова повернулся к богу-ястребу, а Марья быстро цапнула мальчишку-волка за ухо и утащила в угол. «Ох, Жулик, попадет же тебе от Ала…» – шепнула она ему.
– Хорошо, искатели, – сказал Хардан. – Будет поединок!
Волки расширили круг, их вожак прошел в середину, скинул плащ, играя мышцами полуголого торса, оскалился двумя рядами острых зубов.
Друзья с усмешкой переглянулись. Они разом обняли рвущегося в бой Когана, хлопнули ослепленного яростью брата по спине и плечам.
– Не подведи нас, дружище, – сказал Траэллита.
– Ты не только наша надежда, Коган, – веско добавил Пламенный.
– Проиграешь – я тебя сам убью, – пригрозил Арох.
– Я же таран, – ответил Коган. – А этот бритоголовый – всего лишь еще не выбитая дверь!
– Скорее, не снесенная стена, – взглянул на волкодлака Арох.
– Да хоть сама Грань!
Друзья расступились, выпуская Когана из круга рук. В глазах бога-ястреба пылала такая ненависть, что становилось страшно.
– Ты не боишься проиграть, воробушек? – усмехнулся Хардан. – Тогда я вдоволь полакомлюсь твоей силой. Я помню ту белокрылую малышку, которую задушили на берегу и выпили ее сладкую душу… Как ее звали? Кажется, Мирна?..
– Не смей осквернять имя моей дочери своим грязным языком, драный пес!
Разъяренный Коган с нереальной скоростью бросился вперед. Рычащие противники заметались в кругу волкодлаков, сцепившись в смертельной схватке, теряя перья, шерсть и разбрызгивая кровь.
Боги и демон переглянулись. Они все хорошо помнили убитого горем Когана, рыдающего над телом десятилетней дочки. Никогда, ни до, ни после того, они не видели, чтобы брат так страдал. И сами они страдали не меньше – ведь дочь бога-ястреба росла у них на руках и всем была родной племянницей. Они опоздали лишь на несколько минут…