– Что я должна делать? – спросила она.
Он улыбнулся, окутывая ее волной нежности, притянул к себе и поцеловал.
– Будь рядом, – попросил он и, накрыв ее ладонь своею, немного сжал, чтобы скопировать руну «Жизнь». – Если у меня не получится, если я потеряю силы… закончи обряд, моя девочка. – Склонившись, он зарылся лицом в ее волосы, чувствуя, как сладко ноет в груди сердце. – Боги всевеликие, родная, как безумно я люблю тебя… И прошу тебя, умоляю, прости меня за все, чем я тебя обидел. Прости за боль, которую я еще не раз причиню тебе, прости…
– Я ни в чем не виню тебя, Ал, – ответила она, с обожанием глядя в золотые глаза. – Демон мой… Мой огонь…
Он прижал ее к себе чуть сильнее и с сожалением выпустил из объятий.
– Встань у окна и закройся «отражающим куполом», – сказал он. – Выйдешь, только если я упаду, и не раньше. Поняла?
– Поняла, – вздохнула Марья, вставая в указанном месте и творя защитное заклятие.
Он взмахнул крыльями, меняя доспех на шелк, и щелчком пальцев сжег путы на детях. Одержимые зашевелись, начали медленно подниматься.
Альтис раскинул в стороны руки, словно собираясь обнять детей, и негромко запел старую эльфийскую колыбельную:
Ты не плачешь в тиши дождя
Мое дитя,
Я не закрою дверь, уходя,
Капризное дитя…
Дети обступили его, потянули скрюченные пальцы к его плоти, желая вцепиться…
Не бойся этой темноты,
Мой малыш,
Это всего лишь ночь, пора луны,
А ты не спишь…
И когда они бросились на него, разрывая шелковую рубашку, вгрызаясь зубами в плоть, он не дрогнул, касаясь их горящими руками, ласково гладя встрепанные головы, продолжая петь:
Закрой глаза, моя душа,
Ребенок мой,
Закрой глаза и не спеша
Лети за мной…
Чтобы вернуть к жизни еще не мертвых, но уже не живых, надо отдать им половину своей жизни. Указать дорогу, даже если эта дорога течет по твоим венам и они будут пить твою кровь…
Я покажу тебе миры,
Дитя,
Где мыслью зажигают звезды,
Лишь шутя…
Доверься мне, малыш,
И следуй гласу моему —
Ты спишь…
Лети же, пока я живу,
Душа моя, закрой глаза,
Ребенок мой,
Доверься мне. Закрыв глаза,
Лети за мной…
Альтис не жалел жизни, чувствуя, как через руну она течет по его рукам в души и тела детей вместе с ласковым Белым Пламенем.
Всхлипнула и вдруг заревела в голос Лилия, близняшка Лидии, белобрысая дочка Аллодиса. Дети начали осознавать себя, понимать, что все не так, как должно быть, и через минуту хором рыдали взахлеб, цепляясь друг за друга и зовя родителей. Только один стоял в стороне, магия Альтиса мало действовала на него.
Пламенный шагнул к мальчишке, взял его за плечи, стремительным потоком вливая жизнь. Четырнадцатилетний Эрхан Кер Наррат поднял застывшее лицо, не спеша возвращаться к жизни. Альтис прочитал в этой безжизненной маске так много, что хватило бы написать целую книгу.