- Только вы не подумайте обвинять Зину. Она не виновата, виновата одна я. Простите меня. Мы еще подумаем. Мы еще придумаем с вами настоящее, умное веселье. А пока его не придумали - давайте танцевать. Пожалуйста, вальс!
И сразу же, как по волшебству, радиола заиграла вальс. Я стояла вся в поту. Нечего сказать, выступила...
Ко мне подскочил тот самый - высокий, в джинсах.
- Марья Владимировна! Позвольте...
Я кивнула и подала ему руку. Все равно терять нечего после такого позора. Он повел меня, сильно поворачивая, и вот платья, пиджаки, рубашки, лица слились, вращаясь, в один туманный круг, в котором изредка ярким бликом вспыхивал, поворачиваясь, кругленький золотой зад...
- Вы Саша Лукьянов? - спросила я своего партнера.
- Это точно, - ответил он.
Больше мы не говорили. Вальс кончился. Меня обступили ребята.
- Марья Владимировна, следующий танец - со мной...
- Нет, со мной, я первый подошел...
- Хорошенького понемножку, - сказала я и вышла в фойе.
Мне было нехорошо. Сердце, должно быть. Вот живет человек и не знает, что есть у него такой мешок внутри, проходит день, и он узнает, что есть у него такой мешок. Ничего не поделаешь...
- Марья Владимировна, что с вами? Вы так побледнели...
А, это Галя, и Виталий с ней.
- Галочка, воды мне, если можно.
Галя принесла стакан воды. Она и сама-то побледнела. Неужели я что-то для нее значу? Вот бы не подумала.
Я выпила воды и сказала:
- Ничего. Просто голова закружилась. Много лет не танцевала. Сейчас пройдет.
10
В сущности, я глупа. Мне самой это совершенно ясно, но другие почему-то не верят, даже самые близкие друзья. Считают, что я кривляюсь.
Вот, например, с этим вечером. Глупее моего поведения трудно было выдумать. Наверно, каждому человеку знакомо острое чувство стыда, когда он, оставшись один, стонет и потряхивает головой при постыдном воспоминании. Так я стонала и потряхивала головой, вспоминая свое выступление на вечере. Возможно, еще придется держать ответ в какой-нибудь инстанции за "срыв мероприятия". Это, впрочем, меньше всего меня пугало.
Когда на следующей неделе я пришла к Виталию, он встретил меня сухо и молчаливо.
- Ну, как вам понравился наш вечер? - спросила я, чтобы разбить молчание.
- Вечер, конечно, ничего, нормальный. Я вообще против таких вечеров. Я хожу на них только потому, что хочу изучить разные слои. Но в данных слоях я ничего интересного для себя не нашел. Пусть я не кончил десятилетку, а из них многие имеют даже институт, но я ничего в них передового по сравнению со мной не вижу...
Когда чего-нибудь стыдишься, так и тянет ковырять это место. Я спросила: