И вдруг все прекратилось. Земля под ногами вздрогнула, как от взрыва. Меня отбросило от убийцы. Я почувствовал, как отростки натянулись, а потом оторвались от меня. Тело и сознание стали, наконец, свободным. Невозможно разлепить глаза, кровавая пелена застилала все. Что происходит вокруг? Как мне спастись, если я даже ничего не вижу и не могу пошевелиться? Многострадальное тело было покрыто чем-то липким. Ноги подкашивались, и меня схватили чьи-то сильные руки. Я безвольной куклой сползал на тротуар. Перехватив поудобней подмышки, меня быстро поволокли прочь.
Немного проморгав глаза от крови и слизи, я увидел, что мы заходим в подъезд моего дома, а волокущие мою безвольную тушку руки принадлежали Максу. Волна облегчения накрыла меня. И несмотря на общую боль во всем израненном теле, я испытал огромную радость и благодарность. Рядом было надежное плечо лучшего друга. Теперь все будет хорошо, все будет хорошо, без конца повторял я про себя, как молитву. Максим всегда заботился обо мне, я знал его очень давно. Он был рядом, когда было трудно и плохо, когда другие отступали, оставив меня наедине с одиночеством и моим замкнутым характером. Самый близкий человек, самый лучший и единственный друг.
Мы кое-как поднялись на четвертый этаж. То есть Макс поднимался, а я болтался у него подмышкой, с намертво прижатым к себе дурацким пакетом с едой. Ну, я и хомяк, помирать буду, но свое добро не брошу. Максим привалил меня к стене, как мешок с картошкой, и открыл дверь квартиры своим ключом.
— Фу-х, ну и разожрался ты, Дар. Насилу запёр тебя по лестнице. И чего в тебе такого тяжелого? — размазывая по лбу черную слизь, ободряюще спросил Макс. Наверняка он устал совсем не от того, что нес меня по лестнице. Ирония была в том, что я был маленький и тощий, ну ладно, худощавый.
— Это моя глупость, — хрипло прошептал я, пытаясь пошутить. Изо рта хлынул поток темной жижи, и друг потащил меня в ванную. Включив горячую воду, он прямо в одежде запихал мое еле живое тело под душ.
— Так и знал, что глупость у тебя самая тяжелая часть, — с сарказмом заметил Максим. Я обессилено лежал под теплыми струями, смывавшими черную слизь, выходившую из меня откуда только можно. Макс перегнулся через край ванны, стал стаскивать с меня одежду. Вода лилась на него, а он как будто не замечал ничего. Мне же было не до стеснений. Мне вообще было никак. Тело окоченело, даже не смотря на теплую воду, и не слушалось, на груди разрасталась опухоль, какой-то монстр чуть не угробил меня, поимев во все места жуткими отростками, отовсюду вытекала черная слизь. Красав